Убийство в Орсивале. Эмиль Габорио

лез из шкуры вон. Он куда-то уходил, потом приходил, приглядывался к малейшим царапинам на земле. А потом вдруг внезапная мысль осенила его.

      – Жан Берто! – воскликнул он. – Подойдите сюда.

      Старый мародер повиновался.

      – Вы сказали, – продолжал мэр, – что увидели тело с лодки?

      – Да, господин мэр.

      – Где она сейчас?

      – Там, не видно за камышами.

      – Ведите меня туда.

      Всем присутствующим было видно, что это приказание смутило старика. Он вздрогнул, побледнел и с угрозой посмотрел на сына.

      – Извольте, – отвечал он.

      Нужно было опять вернуться к дому, но слуга предложил перелезть через ров.

      – Так будет быстрее, – сказал он. – Я сейчас сбегаю за лестницей.

      Через минуту он возвратился с ней, но едва только хотел ее установить, как мэр закричал ему:

      – Остановитесь! Остановитесь!..

      Ему бросились в глаза следы, оставленные на траве Берто по ту и по эту сторону рва.

      – Что это такое? Очевидно, через ров перелезали, и очень недавно, так как следы еще свежие.

      Подошли к лодке.

      – Это та самая лодка, с которой вы ставили ваши верши?

      – Да.

      – Чем же вы действовали, однако? Ваши рыболовные снасти совершенно сухи. Эти весла и багор не видели воды уже двое суток.

      Смущение отца и сына становилось все заметнее.

      – Настаиваете ли вы, Берто, на том, о чем говорите? – продолжал мэр.

      – Вполне.

      – И вы, Филипп?

      – Сударь, – заговорил молодой человек, – мы сказали правду.

      – Правду! – иронично повторил Куртуа. – Тогда чем же вы объясните то, что увидели труп с лодки, когда на лодку-то вовсе и не влезали? Об этом-то вы и не подумали. Притом тело лежит так, что его невозможно, понимаете ли, совершенно невозможно увидеть со стороны реки. А сейчас потрудитесь объяснить, что это за следы на траве, которые я только что обнаружил, и кто это шел прямо от вашей лодки туда, где ясно видно, что через ров прыгали несколько человек?

      Оба Берто опустили головы.

      – Бригадир, – приказал мэр, – именем закона, арестуйте этих двоих господ и примите меры к тому, чтобы они не имели возможности общаться.

      Филиппу, казалось, вот-вот сделается дурно. Старый же Берто только пожал плечами и сказал своему сыну:

      – Вот видишь? Я ведь говорил!

      После этого мировой судья и мэр снова пошли в парк.

      – И все-таки мы еще не напали на след графа!.. – проговорил Куртуа.

* * *

      Принялись вытаскивать труп графини. Мэр приказал принести две доски и с массой предосторожностей положить их на землю, чтобы драгоценные для следствия следы оказались в безопасности.

      Увы! Это действительно была графиня Треморель, о доброте и красоте которой говорили по всей округе. Неужели же это ее некогда веселое лицо, ее когда-то красивые глаза, ее чудные губы? Нет, от нее не осталось ничего. Распухшее, испачканное грязью и кровью лицо обезображено. Платье все изодрано. Вероятно, ее