Аналогичный мир. Том второй. Прах и пепел. Татьяна Николаевна Зубачева

тысяч, работает ковбоем на контракте?

      – Да, контракт подлинный, оформлен по всем правилам.

      – А что, отличная крыша.

      – А формулировка… закачаешься. «Ковбой и другие хозяйственные работы».

      – Например, отстрел конкурентов и должников.

      – Значит, Бредли одного Трейси мало, и он готовит ему заместителей.

      – Ты про пастухов?

      – А кто ещё? Остальные работники, посмотри список. Трое мужчин и три женщины, две пары и двое одиночек. Но все – не бойцы.

      – Да, несомненно.

      – Имение вообще для отвода глаз, но какая-то работа там должна вестись. И вот шесть человек там копошатся, прикрывают другие дела. А пастухи, думаю, уже для серьёзных дел готовятся.

      – Хорошо. Давайте по ним пройдёмся.

      – Ну, здесь тёмный лес.

      – Так, что у нас есть? Индеец, раб…

      – Да, номер есть, клейм нет.

      – Значит, не из резервации.

      – Связи с племенем, похоже, утратил.

      – Да какие к чёрту связи, когда он – спальник!

      – Ну, ты, Костя, хватил. Чтобы такое утверждать…

      – Я был у Аристова. У него их несколько десятков…

      – Это столько выжило?!

      – Нет, подождите, я расскажу…

      – Верим-верим, что ты там всё вынюхал, но пощади нервы Шурочки.

      – Тише, интересно же.

      – А что это нам даёт?

      – Нет, дайте Косте сказать…

      …Старцев ощутил, что ритм движения изменился, и открыл глаза. А, уже переезд. В ушах стоит гул голосов. Никогда так не уставал. А ведь тоже… интереснейшее социально-психологическое явление эта команда. Их тоже бы исследовать…

      …Новиков говорил долго и горячо. Рассказывал, как горят спальники, как лежат неподвижно в депрессии, ко всему равнодушные и безучастные, даже едят только по приказу.

      – Они инфантильны, пожалуй, даже больше остальных рабов, ласковы, привязчивы, очень чистоплотны, старательны.

      – Одни достоинства, – иронически хмыкнула Шурочка.

      – Но сексуальных потребностей у них нет. Напрочь. Импотент хочет, но не может, а они и не хотят.

      – Ладно, Костя, это всё интересно, – Гольцев с видимым отвращением отхлебнул остывшего чая. – Холодный чай – это… Ладно, Шурочка, не буду. Так вот, повторяю. Допустим, индеец – спальник. Какие у нас доказательства? Спиноза?

      – Красив, чистоплотен, старателен, физически очень силён, – перечислил Спиноза.

      – Интересно, – давал себе слово молчать, пока не спросят, но не выдержал. – Кого из присутствующих нельзя по этим критериям отнести к той же категории?

      – Меня, – сразу ответил Спиноза. – Я некрасивый, несильный и нестарательный.

      Шутка разрядила возникшую неловкость.

      – Извините.

      – Нет, – Гольцев внимательно смотрел на него. – Нет, Гена, ты прав, это не доказательства, а так… фуфло, шелуха. Но дело не в этом. Я начал с допущения. Допустим, что так, но что это нам даёт? – и перевёл взгляд на Новикова. – Какой вывод, Костя?

      – Полная и безоговорочная преданность, – быстро ответил Новиков.

      – Кому? – Гольцев пристально, даже прицельно смотрел на собеседников. –