Матушка-река. Сергей Васильев

к бесам не привык я обращаться.

      Уж лучше забрести вон в ту церквушку.

      Я, правда, слишком редко в ней бываю,

      Мне то друзья мешают, то подруги.

      Так вот, я забреду, поставлю свечку

      За упокой родителей моих

      И за здоровье и жены и дочки —

      Глядишь, и на душе повеселеет,

      Глядишь, и Бог обрадуется вдруг.

      Флоренский Павел как-то говорил,

      Он говорил: «Любой из нас – проект,

      С любовью созданный великим Богом,

      А как проект мы этот испохабим,

      Зависит лишь от каждого из нас…»

      Я думаю об этом и печалюсь.

      «Снова осень. В осиннике рыщут волки…»

      Снова осень. В осиннике рыщут волки,

      Ищут нежность нашу и тишину.

      Ни в стогу иголки, ни Блок на полке

      Не найдут чужеземную эту княжну.

      Стенька Разин томится – куда как славно:

      Хоть в полынь-траву, хоть в разрыв-траву!

      Мне милее ясная Ярославна,

      Ножками топчущая татарву.

      «Луна опять, и опять сырая…»

      Луна опять, и опять сырая,

      Ежик опять бредет из сарая,

      Чтоб выкупаться в синеве.

      Полночь глядит снова зловеще,

      И нас окружают не люди, а вещи,

      Ползающие по траве.

      И ты, лишившись родного края,

      Пытаешься жить, в несчастье играя

      И нежа любовный схрон.

      И нет головы у Иоанна Предтечи,

      И слышны лишь Батюшкова яркие речи

      Да темные речи ворон.

      «На российском этом диком морозе…»

      На российском этом диком морозе

      Холодно, знаешь, не только розе,

      Холодно и мне, и тебе.

      Только не надо теперь о прозе

      И не надобно о судьбе.

      Ты не такая уж светская дама,

      Чтобы не помнить про Мандельштама,

      Чтобы меня забыть.

      Пусть болит по-прежнему ребро Адама —

      Так уж тому и быть.

      «Есть бабочки, есть и птицы…»

      Есть бабочки, есть и птицы,

      Кормящие в клюве птенцов,

      Есть травы, чтоб взгромоздиться

      На могилы наших отцов.

      И есть дерева такие,

      Что жизнь пойдет на дрова,

      Такие вот сухие

      Веселые дерева.

      И ты, забывая землю,

      К небесным плывешь листам.

      Но я этого не приемлю

      Так же, как Мандельштам.

      «Осенние злые мухи…»

      Осенние злые мухи,

      Серьга у теленка в ухе,

      Русалки на дне реки —

      Приходит время разлуки

      Разуму вопреки.

      Луна вплывает в окошко,

      Словно британская кошка,

      А помнится лишь одно:

      Не будет ни звезд в лукошке,

      Ни ты не уйдешь на дно.

      Октавы

1

      Мы увязли, как в глине, в детях и женах,

      Слезы у нас в глазах.

      А потом смешной придет медвежонок —

      Звезды у него в волосах,

      Так он трогателен, так смешон он,

      Как