Второй город. Дмитрий Кононов

Ивановна, пересек улицу по свежей яркой зебре – молодцы, совсем недавно подновили – и отправился к Парку Культуры и Отдыха. Когда под его новенькими белыми кроссовками захрустел крупный красно-бурый песок дорожки, он включил плеер и легко, с удовольствием побежал. В ушах звучал изумительный вокал Шэрон Ковач, ее песня «Run», под которую так здорово начинать пробежку. Митя двигался безукоризненно, внимательно следя за дыханием, и со спокойной симпатией смотрел по сторонам. Вон садовники в синих комбинезонах выходит подрезать траву и кусты, а дальше их коллеги разматывают большую деревянную бобину с желтым шлангом для полива. Девушка в обтягивающем костюме для бега движется навстречу, улыбается и озорно подмигивает, Митя тоже улыбается, но не более того: Катька – это святое. На перекрестке дорожек еще одна симпатичная стройная девчонка, вся в татуировках, готовит к работе аппарат со сладкой ватой, смотрит в сторону, не видит. За Митей со звонким лаем увязался ладный ухоженный корги, комичный толстяк, отдуваясь, спешит за ним с пакетиком и совочком – Рамзесик, ты куда, Рамзесик, фу! Смешной какой, ну кто же называет корги Рамзесиком. А вот пакетик – это ты молодец, чистота в городе начинается с малого, как и все остальное, впрочем.

      Митя работал журналистом и специализировался на урбанистике. Он всей душой любил Омск – город, в котором родился и вырос. Именно поэтому, закончив с отличием филфак, он не уехал по примеру амбициозных одногруппников на запад, а остался здесь. Родители поначалу не приняли его решения, но вскоре смирились, предоставив сыну самому определять свою жизнь. Они давно жили в Черногории, где папа по случаю купил скромный домик у моря. В итоге квартира-студия в элитном доме осталась за Митей, и любой подтвердит: чем дальше друг от друга живут дети и родители, тем теплее их отношения. Омская урбанистика была все таким же непаханым полем работы, как в те времена, когда он проходил студенческую практику. С другой стороны, многое было сделано: появились информационные площадки, мероприятия стали регулярными и все более крупными год от года, это внушало оптимизм. Кому такие взгляды чужды – известно: больше всего Митя не любил нытиков и пораженцев, поставивших крест на целом городе, приговорив его к нищете и деградации в ореоле старательно выращенного ими самими мифа о «городе неудачников», «городе без будущего». Можно сидеть на месте и проклинать горькую судьбу, всегда говорил и писал Митя, можно отчаяться и уехать прочь в поисках более теплого уголка для пресловутой самореализации – а можно работать здесь, где мы родились, где нам выпало жить, и общими усилиями изменять город к лучшему, шаг за шагом, от малого к большему.

      Подходя к дому, он взглянул на часы: все параметры в полном порядке. Это еще немного улучшило настроение. Катя по-прежнему спала, Митя включил кофеварку и отправился в душ. Через несколько минут в дверь ванной комнаты постучали, и Катя, не дожидаясь ответа, вошла в прос�