Ковер-самолет. Владислав Крапивин

я изготовил всю артиллерию для обеих армий. Тетя Валя отдавала нам катушки от ниток, и они сразу превращались в орудийные стволы и колеса. Стреляли пушки горохом, сухой рябиной и стеклянными шариками от бус, которые тоже отдала тетя Валя. Бусинки считались тяжелыми, особо опасными снарядами.

      Когда за окном моросил дождик и улица не манила, мы устраивали на полу поле сражения. Развертывали широким фронтом конный строй драгунских и гусарских полков, рассаживали по укромным уголкам разведчиков-наблюдателей, строили в каре разноцветных пехотинцев и егерей. Ставили батареи. У каждой пушки укладывали в пирамиду ядра, натягивали на стволы боевые резинки…

      Артиллерия безжалостно косила картонные войска, и приходилось для защиты возводить брустверы, ставить редуты и бастионы.

      А однажды Виталька укрыл свою армию за высоченной стеной из ватмана. Стена была разрисована под кирпич и выглядела совершенно непрошибаемой крепостью.

      Мои разукрашенные генералы в малиновых и голубых мундирах приуныли вместе со мной, а потом устроили военный совет, укрывшись от вражеского огня за перевернутой табуреткой (Виталькина артиллерия вела из бойниц методическую стрельбу). Через пять минут мы сказали противнику:

      – Ха-ха! Нам не страшен серый волк!

      Укрепили колеса на подставках – так, что стволы оказались задранными вверх, – и открыли мортирную стрельбу. Навесом! Ядра сначала летели “в небо”, а потом сыпались на головы врага. За крепостной стеной началась паника. Падая в гущу солдат, снаряды отскакивали от пола и рикошетом обязательно сшибали кого-нибудь.

      Главнокомандующий Виталька вступил в переговоры и обвинил нас в нарушении благородных правил ведения войны. Он придрался к тому, что наши ядра отскакивают от потолка и это делает их удары сильнее.

      – Вот и хорошо! – беспощадно сказал я. – Это нам как раз и надо.

      – А не имеешь права. Если по правде, то никакого твердого неба нет, значит, снаряды отскакивать не могут.

      – А мы в старинную войну играем. Тогда еще люди не знали, что твердого неба не бывает. Они, наоборот, говорили: “Небесная твердь”!

      – Ну и что! На самом-то деле тверди и тогда не было, – разбил мои хитрости Виталька.

      Я не знал, что сказать, и поэтому брякнул:

      – Откуда ты знаешь? Может, была. Никто ведь не летал, не проверял!

      Виталька поморгал. Видно, не мог придумать, что возразить. Потом нахально заявил:

      – Откуда ты взял, что не летали? Может, летали!

      – Ха-ха-ха! – сказал я. – На чем?

      – Хе-хе-хе, – мрачно ответил Виталька, понимая, что проиграл спор. – На коврах-самолетах.

      Я сочувственно посмотрел на него и вздохнул.

      Если бы мы знали тогда…

      Но мы ничего еще не знали, нас волновало сражение.

      – Убирай стену, тогда опущу пушки, – предложил я.

      – Фигушки-фиг! – изящно ответил фельдмаршал Городецкий и стремительно перестроил войска в длинные колонны с большими интервалами. Потери его сразу уменьшились. Потом он открыл крепостные ворота и вывел в атаку кирасир