Братья-медвежата. Роман Павлович Искаев

хотя Быстрик неутомимо кружил поблизости, зорко высматривая каждую травинку, а медведица регулярно наведывалась к медвежьим столбам, разузнать последние новости. Чужака никто не видел. Будто и не было его никогда. Медвежатам уже стало казаться, что то было лишь видением и никакого страшного медведя с зарубцевавшимися шрамами по всему телу на самом деле не было. И всё же, прожившая много зим старая медведица, не отпускала детей далеко от себя, постоянно присматривала за ними. Особенно приходилось следить за непоседливым Пашуткой. В последнее время тот сделался ещё более беспокойным: шумно игрался, ломая молодую поросль, представляя себя гигантом выше леса. Не сразу слушал оклики мамы, увлекаясь рискованными играми.

      – Наверное, он храбрый и сражался с другими медведями! Вот откуда у него эти шрамы! Да! – ревел он, давно превративший встречу с чужаком у себя в голове в нечто сказочное.

      – Зачем ему сражаться с другими медведями? Ведь всегда можно жить рядом – еды много. Наоборот надо защищать друг друга! От… от врагов всяких! – противопоставлял ему младший брат.

      – Как зачем?! Ничего ты не понимаешь! – с досадой отмахивался Пашутка, – Потому что он сильный! Р-р-р-р, как я!

      – Бу-бу, – бурчал в ответ Мишутка. – Как же не понимаю. Тебе лишь похвастаться! И не такой ты сильный, как он. Лучше бы учился быть внимательным и осторожным!

      – Да кому она нужна? Осторожность! Эх-х!

      Не дослушав своего брата, Миша отвлёкся на удивительную трещину в пеньке. Гуляющий на воле ветер, попадая в её западню, издавал странные, свистящие звуки, которые и привлекли любознательного медвежонка. Иногда свист был тонким, дрожащим, как осиновый лист, а иногда гудение казалось таинственным и как будто пришедшим откуда-то глубоко из-под земли. Заинтересовавшись музыкальным инструментом, сотворённым всесильной природой, Мишутка на минуту потерял бдительность, а когда вновь поднял голову, то никого вокруг себя уже не увидел.

      Всё то время, пока он изучал гудящий под ветром пенёк и сам дул на него, стараясь вызволить на волю какие-нибудь ещё звуки, ему казалось, что брат его где-то здесь, рядом, как и мама. Однако мама оказалась довольно далеко на берегу, вылавливая редкую рыбу, а Пашутка же пропал неизвестно куда.

      Обратившись к стоящим торчком ушам и заработав носом, Миша принялся крутить головой по сторонам, а затем и сам начал вертеться, но ничего не увидел и не почувствовал. Брата не было.

      – Паша, – позвал он, – Пашутка! Где ты?

      Никто ему не ответил. Оказавшегося в одиночестве медвежонка хлестнул жгучим холодом страх, от чего целая тьма мурашек затопала по всему телу. Тут же окружающие деревья показались ему перевоплотившимися злыми духами, задумавшими что-то недоброе. Угрюмыми, жуткими стали они, впитав в себя весь солнечный свет и, как будто, стало так темно, как бывает только в пасмурный день.

      – Не смешно! Куда ты спрятался! – нарочно бодрым голосом опять позвал Мишутка. Он боялся спрыгнуть с пенька, но и оставаться на нём было страшно. И только добрый медвежий дух, какой так же существовал наравне со злым, подбадривал