Чёрные вдовы. Владимир Волкович

были всегда устремлены вперёд и, казалось, пронизывали собеседника. Элегантные манеры и чарующий звучный и гибкий голос располагали к себе не только зрителей и присяжных, но даже и судей. Холодное изящество, прекрасная речь завораживали присутствующих.

      Андреевский выстраивал свою речь, как прекрасное произведение, основанное на мастерстве психоанализа. Он использовал в судебных речах примеры из жизни, ссылался на великих писателей Данте, Шекспира, Толстого, Достоевского, Гёте. В то же время он использовал, конечно, юридический аспект, акцентируя внимание на психологической стороне дела. Он просил заглянуть в душу подсудимого – что именно подвигло того на преступление, утверждая, что в душе каждого есть и злое, и доброе.

      Слава о необыкновенном адвокате летела по России. Он использовал в своих речах яркие выразительные метафоры, звучные слова, ложащиеся, как патроны, в обойму его речи. Вот, например, защищая убийцу: «Нож, как злокозненный змий, проскользнул в его руку». Такая необычная форма слова придавала ему тройную силу. Речь его была привлекательна, эффектна, но естественна, без наигранности, рисовки, пафосной натужности, и это убеждало слушающих более, чем истерические выкрики других адвокатов. О нём говорили: «Златоуст, способный даже из камней исторгать слёзы». Сергей Аркадьевич гипнотизировал своею речью, он был поэтом, художником, литератором, творцом. И кроме всего прочего, он был нравственно чистоплотен, не брал на себя ведение сколько-нибудь сомнительных дел.

      Интересно суждение Андреевского о Лермонтове в его литературоведческой статье: «Нет другого поэта, который бы так явно считал небо своею родиной, а землю – своим изгнанием».

      Блестящая плеяда труднейших политических дел, как шлейф благородства и неотступности, тянулась за ним. Тех политических дел, в которых власть всеми силами старалась свести на нет усилия адвоката. Но он вытаскивал из петли подследственных, и это было самое важное, что создавало ему немеркнущую славу. Участие в деле такого адвоката было среди других причин немаловажным фактором того, что внимание к суду было приковано всею Россией.

* * *

      Защитник повстречался с подсудимым.

      – Скажите, Василий Васильевич, вы сожалеете о том, что совершили? Если бы сейчас вновь возникли подобные обстоятельства, как бы вы повели себя?

      – Я понимаю, Сергей Аркадьевич, что вы ждёте от меня слов, что теперь я поступил бы иначе. Но, положа руку на сердце, я не могу дать такой уверенности. И совсем не потому, что имел какой-то злой умысел против потерпевшего. Я прекрасно осознаю, что не он виновник моего такого преступного поступка.

      – А кто же виновник, по-вашему?

      – Несомненно, моя жена Мария Николаевна Тарновская.

      – Расскажите о ваших взаимоотношениях.

      Василий подробно рассказывал адвокату обо всех перипетиях совместной жизни с Марией, о нескончаемой череде любовников, о том, что с каждым разом она становилась всё более наглой и бесцеремонной.

      – Как