Солнце в рюкзаке. Евгения Мелемина

умолк и провел по матовому экрану пластиковой игрушки широкий завершающий круг.

      Вот и все, подумал я. Разговор окончен.

      – А дальше-то что? – спросил я, подхватываясь вслед за Квоттербеком, но он жестом оставил меня сторожить Солнце, на котором уже можно было без проблем печь картошку, а сам спустился вниз, к Тайту.

      Тайтэнд заканчивал монтаж сигнального маяка. Рядом с ним сидел и щурился на солнышко Лайнмен, невозмутимый в своих бронированных доспехах, от которых валил пар – разогревались, чтобы выдержать напряжение защитного слоя.

      Я не выдержал одиночества, схватил за ремни наше Солнце и потащил его вниз, на песок.

      Квоттербек обернулся, посмотрел с еле различимым разочарованием и снова пошел наверх, к деревцу. Я проклял себя. Сидел бы на месте и не рыпался, ведь он просто отошел отдать код и даже приказал мне сидеть на месте и ждать… Нет, ну что я за болван!

      – Подержи вот тут, – попросил Тайтэнд. Я подержал, он укутал нашу сигналку в изоляционное полотно и в таком виде зашвырнул ее в воду недалеко от берега.

      – Ловись, рыбка, – сказал Лайнмен и закашлялся.

      – Здесь не ловится рыба, – донесся печальный голос проводника откуда-то сверху, а потом его заглушил голос Квоттербека:

      – Стояли у леса и стойте, какого черта вас принесло обратно… Дракон съест, да… К лесу, к лесу давайте.

      – Лайн, ты чего все время… – Я покрутил рукой возле горла, потому что слов не нашел.

      – Это норма, – отдышавшись, сказал Лайн. – Серия такая.

      Меня объяснение успокоило. Разные бывали серии и колбы. То, что мне кажется странным, для других – необходимость.

      Я присел рядом с ним, набрал полные руки влажного песка и попытался слепить из него комок. Песок не лепился, а только прессовался, но распадался, стоило только разжать руки.

      Тайтэнд сначала шлялся туда-сюда, а потом тоже пристроился поближе и сидел хмурый, с тощим рюкзаком за спиной.

      – А в твоей серии норма – идиотизм, Раннинг, – сказал он. – Что вот ты тут сидишь? Тебе сказано – Солнце беречь, а ты его разложил прям под ноги «Доброму» и сам расселся.

      – Квоттербек молчит, и ты мне не указ, – огрызнулся я.

      – Квоттербек просто не знает уже, как тебе приказывать.

      – Тайтэнд, – вдруг гулко и веско сказал Лайнмен и повернулся.

      Его броня засветилась, и оттого он выглядел еще внушительнее – наказующая страшная сила, железно-каменный воин, получеловек-полумеханизм.

      – Тайтэнд, – укоризненно повторил Лайнмен.

      Этого почему-то хватило. Тайтэнд умолк, я умолк, и мы вместе сидели на берегу и ждали машину, которая спешила нам на помощь, обманутая сигналом Квоттербека.

      Потом, когда желтая вода заколыхалась и начала образовывать буруны, я действительно ушел. Взгромоздил Солнце на плечи и остался наблюдать возле пары облезлых сосенок, точно зная, что, если «Добрый» разбушуется, я просто убегу от него, как убежал от «Прыгуна».

      Квоттербек оказался рядом со мной. Теперь в руках у него было тонкое изображение