Солнце в рюкзаке. Евгения Мелемина

толпа кинулась занимать места на бревнах и через несколько минут расселась вся. Теперь мы стояли в центре, а они смотрели на нас блестящими глазами, как большие разноцветные белки, устроившиеся на ветках.

      Мужчины – я заметил – были худощавы и легки. Не было ни одного, кто потягался бы телосложением хотя бы с тощим Тайтэндом. Про «рулоны» я ничего не мог сказать. Я не понял, что это, а вот Тайт, видимо, сообразил, потому что смотрел с нескрываемым подозрением. Его перекосило – что-то не нравилось, но он пока молчал, потому что Квоттербек держал его под прицелом своего взгляда, и я впервые видел, каким тяжелым этот взгляд может быть.

      Только Лайнмен быстро пришел в себя – он стоял, сбросив рюкзак и широко расставив ноги, большой и… пустоватый.

      Здесь Квоттербек сказал бы – добрый, но, сколько он ни пытался объяснить мне значение этого слова, я так и не понял.

      Он говорил – это качество души, а меня все клинило на основных качествах психики… и мы не сошлись во мнениях. Я полагал, что доброта равна отсутствию боевого духа, а он сказал, чтобы я пошел и то же самое повторил Лайну. Я не решился и таким нехитрым способом узнал, что не прав.

      Лайнмен стоял, притягивая к себе большинство восхищенных и завистливых взглядов. В своем бронежилете и с «Иглой» за плечами он казался огромным даже мне.

      К нам по усыпанной раскиданным зерном дорожке двинулся высокий и совсем высохший Мужчина – у него даже лицо было морщинистым, а щеки впалыми. Масленые черные волосы громоздились на затылке затейливым узлом.

      – Они все дети Эбы, – шепнул мне Тайтэнд и тут же обернулся, чтобы посмотреть, не услышал ли Квоттербек.

      Квоттербек услышал, потому что смотрел на него не мигая.

      Мне стало не по себе, но заодно я расслабился – дети Эбы не могли представлять для нас никакой опасности.

      Этот, высохший, безошибочно нашел главного и сложил перед Квоттербеком ладони чашечкой.

      Квоттербек сделал то же самое, и тогда высохший выпрямился во весь рост и сказал внушительно:

      – В этом сезоне мы болеем за Солнце, потому что Луна не смогла победить Дракона.

      Вот так, с места в карьер. Было забавно наблюдать, как он выговаривает такие фразы. Ходячий анахронизм, осознавший плюсы Матча для своего племени.

      «Белки» сидели притихшие, но кое-кто завздыхал и завозился.

      Высохший обвел их леденящим взглядом.

      – Я предоставлю вам кров и пищу, если Дракон будет побежден.

      Мы сами могли себе обеспечить кров и пищу на линии, где население болеет за Солнце, но Квоттербек почему-то согласно наклонил голову.

      – Дракон большой, – сообщил высохший. – Он убил самого сильного человека команды Луны.

      Кому-то не повезло прямо на второй линии…

      Поле меняется раз в сезон. Линии отходят назад и перемешиваются. Вводятся новые. В сезон на одном поле играют пять команд. Получается, со своим Драконом эти бедолаги пытались справиться около двадцати лет, и наша команда – это был их