Прочтение Набокова. Изыскания и материалы. Андрей Бабиков

XV:

      Бывало, он еще в постеле <…>

      УП (8):

      Я по утрам, вскочив с постели <…>

      б) Гл. 1, строфа XXX:

      Но если б не страдали нравы,

      Я балы б до сих пор любил.

      Люблю я бешеную младость,

      И тесноту, и блеск, и радость,

      И дам обдуманный наряд <…>

      УП (строфа 59-я, отступление в описании бала, как и в ЕО):

      Мне мил фокстрот, простой и нежный…

      Иной мыслитель неизбежно

      Симптомы века в нем найдет, —

      Разврат под музыку бедлама <…>

      в) Гл. 1, строфа XXXIV:

      Опять ее прикосновенье

      Зажгло в увядшем сердце кровь <…>

      УП (58):

      Прикосновеньем не волнуем,

      Я к ней прильнул, и вот танцуем <…>

      г) Гл. 4, строфа XLVI:

      Аи любовнице подобен

      Блестящей, ветреной, живой,

      И своенравной, и пустой…

      Но ты, Бордо, подобен другу <…>

      УП (51, обед с «приятелем» Джонсоном):

      Когда же, мигом разыграв

      Бутылку дружеского Грав,

      За обольстительное Асти

      Мы деловито принялись, —

      О пустоте сердечной страсти

      Пустые толки начались

      (курсив Набокова, подражающий пушкинскому тексту).

      В 48-й строфе УП, где аллюзию на сон Татьяны выдает интонация с анафорой, герой спасается бегством от университетского штрафа и выговора.

      ЕО, Гл. 5, строфа XIV:

      Татьяна в лес; медведь за нею;

      Снег рыхлый по колено ей;

      То длинный сук ее за шею

      Зацепит вдруг, то из ушей

      Златые серьги вырвет силой;

      То в хрупком снеге с ножки милой <…>

      УП (48):

      Луна… Погоня… Сон безумный…

      Бегу, шарахаюсь бесшумно:

      То на меня из тупика

      Цилиндра призрак выбегает,

      То тьма плащом меня пугает,

      То словно тянется рука <…>

      Мотив сновидения из ЕО вновь развивается у Набокова с обратным пушкинскому значением – герою снится Виолета. Это одна из ключевых в композиции поэмы строф. В «Комментарии» к строфе XI Гл. 5 ЕО («И снится чудный сон Татьяне») Набоков обращает внимание на ее примечательность, состоящую в «перекличке между сном Татьяны и ее переживаниями в последних строфах Гл. 3, ритмической и словесной». «Сон, – продолжает Набоков, – есть травестия и прошлого и будущего»[49]. Для примера он указывает на дословное повторение в строфе XI стиха из Гл. 3 («Остановилася она»). Он бы мог указать в своем комментарии, что еще в 1926 году отразил этот прием в УП: герою снится Виолета, причем она говорит по-русски, затем приносит щепки для камина; Виолета одновременно приобретает черты безымянной русской возлюбленной героя из его прошлого и кембриджской старушки, убирающей его комнату и растапливающей камин, наследницы образа Татьяниной няни. Сверх того, в этой строфе, как и у Пушкина, присутствует почти дословный повтор стиха из строфы 24-й («придет и, щепки принеся»), а во сне героя соединяются и травестируются прошлое и будущее: в эту старушку во дни ее молодости был влюблен

49

Набоков В. Комментарий к роману А. С. Пушкина «Евгений Онегин». С. 404.