Портрет кавалера в голубом камзоле. Наталья Солнцева

и с пафосом начал:

      – Разлучены с тобой мы ненадолго, Клеопатра.

      Я вслед спешу, чтоб выплакать прощенье…

      При этих словах режиссер разрыдался, – лишь спустя минуту Зубов сообразил, что тот истерически хохочет…

* * *Черный Лог.

      Проводив гостью, Санта вернулся и доложил:

      – Она уехала.

      – Я беспокоюсь за нее… – задумчиво произнесла Глория.

      Великан истолковал ее слова по-своему.

      – У дамы внедорожник, – напомнил он. – Снега не так много. Проселок разъездили. Доберется.

      Глория смотрела из окна и обратила внимание на марку и цвет машины. Вероятно, красный «мицубиши» – подарок покровителя госпожи Жемчужной.

      Такой автомобиль стоит не дешево.

      – Она сама за рулем. Без водителя.

      – Зачем ей тащить сюда водителя? – пробурчал Санта. – Никто не афиширует визиты в наше тихое местечко.

      Он скривился, и эта гримаса, должно быть, имитировала улыбку.

      – Обед подавать? У меня жаркое поспело… и суп-пюре из тыквы.

      – Как? – всполошилась Глория. – Уже обед?

      – Хозяин всегда обедал рано. В полдень…

      Глория привезла из своей московской квартиры несколько дорогих ее сердцу вещей, и среди них – часы с бронзовыми амурами. Они стояли на каминной доске. Ажурные стрелки действительно приближались к двенадцати. Неужели они с Жемчужной говорили так долго?

      Санта перехватил ее взгляд.

      – Время здесь течет иначе…

      – В каком смысле?

      Слуга пожал могучими плечами.

      – Иначе и все. Оно то бежит… то едва тянется, а может вовсе остановиться. Агафон пользовался только песочными часами. Он говорил, что в их шуршании слышен голос вечности…

      С этими словами великан неодобрительно покосился на толстощеких амуров.

      – У Агафона был тонкий слух, – усмехнулась она. – Ладно, неси обед.

      Глория с удивлением обнаружила, что проголодалась. Кажется, все в доме, включая распорядок дня, останется так, как было заведено карликом.

      Суп-пюре из тыквы она пробовала в первый раз и пришла в восторг:

      – А ты вкусно готовишь!

      Санта расцвел, порозовел и стал точной копией Деда Мороза за трапезой. Глория настояла, чтобы они обедали вместе. Великан сначала упирался, но потом уступил. Женщина есть женщина… ей нужна компания.

      – Жаркое тебе тоже удалось, – искренне восхитилась она кулинарными способностями слуги. – Если когда-нибудь тебе захочется от меня уйти, я дам тебе рекомендацию как искусному повару. Стряпня тебя прокормит.

      – Не захочется.

      – Не клянись! Не зарекайся!

      Остаток дня она провела в мастерской Агафона. Изучала его бумаги, в которых черт ногу сломит… и любовалась коллекцией минералов. У стола поблескивал золоченой земной осью старинный глобус, куда Глория запрятала «формулу творения»[9]. По примеру покойного мужа. Анатолий был кем угодно, но только

9

Подробнее читайте об этом в романе Н. Солнцевой «Копи царицы Савской».