Олимпийские страсти. Тайны лабиринта. Любовь Сушко

а то она опять

      Во тьму вернется, недоверье ранит,

      И если ты тогда ее любил..

      Торжествовала Персефона рано,

      Он оглянулся, деву погубив.

      И снова бродит и зовет напрасно,

      Зарыты пред Орфеем ворота.

      Суров Харон, и не случился праздник

      И не спасти прекрасного певца.

      25.

      Но мстит ей Аполлон теперь жестоко,

      Явился Посейдона грозный сын.

      – Зачем пришел беспечный и высокий, —

      Аид тогда племянника спросил.

      – Да, так, устал, нужна мне Персефона,

      Я снова не женат, и не влюблен.

      И содрогнулся ад тогда от стона

      Или от смеха, нет, не понял он.

      – Иди и подожди ее за дверью, —

      Аид в тот час Тезею говорит.

      Подвоха он не понял и поверил.

      – И что потом? – Он до сих пор сидит.

      26

      Но разыскала на земле Геракла

      Медея, и к Тезею погнала.

      – Освободи, верни его обратно.

      – Ты ж не любила. – Но я с ним была.

      И вот тогда, от радости хмелея,

      Вернулся он в забытый богом мир

      И убедился, любит там Медея,

      Но быстро та рассталась снова с ним.

      И только Персефона свет хранила,

      И помогала тем, кто полюбил.

      То над землею радостно парила,

      То тьму хранила, сколько хватит сил.

      27.

      Прекраснейшей, – ей яблоко бросает

      Вдруг Афродита в скорбный этот час.

      – Все это так, она лишь побеждает

      И нет счастливей девы среди нас.

      Эрида посмотрела вдруг сердито,

      И злая шутка стала торжеством.

      – Опомнись, что с тобою, Афродита.

      – Должна признать, что победит любовь.

      И пусть осветит тьму она навеки,

      Мы только куклы глупые пред ней.

      И на Олимпе скоро свет померкнет,

      А здесь он разгорится лишь сильней.

      28.

      И снова этой дерзости внимая,

      Зевс вспомнил, как в утробе у отца

      Суровый брат спокойно засыпает

      В преддверии начала и конца.

      Но почему горюет победитель,

      Ведь если б он тогда весь мир не спас,

      То не проснутся даже Афродите,

      И места нет Аиду среди нас..

      Но есть любовь, во тьме ее сиянье

      Весь этот мир сраженный озарит.

      И Персефона снова на свиданье

      Во мрак к Аиду радостно спешит.

      29.

      Не потому ли в темноте сегодня

      Все таинства свершаются любви?

      Я снова слышу песню Персефоны,

      И снова вижу, как молчит Аид.

      И даже Цербер перед ней немеет,

      Дракон ложится преданно у ног,

      И яблоко в одной руке алеет

      В другой когда-то сорванный цветок.

      Пусть торжество любви их освещает,

      Пусть Зевс напрасно защищает свет,

      Мы мрака ждем, чтоб в мире этих таинств

      Страсть и любовь вернулась к нам навек.

      Тот