Олимпийские страсти. Тайны лабиринта. Любовь Сушко

как святыню хранили

      И помнили духи во тьме,

      И призрачный мир изменили,

      Живущие где-то во сне.

      12

      Мир странно устроен, не ясно,

      За кем и за чем в этот час,

      Спускается Зевс наш прекрасный,

      И снова преследует нас.

      И хочет он зреть Люцифера,

      И хочет он бога понять.

      И слова ночная химера,

      Тревожит опять и опять.

      А звезды яснее и ближе,

      Их призрачен яростный свет,

      Когда опускается ниже,

      К сомнениям бед и побед

      13.

      – Ну, здравствуй, бунтарь, отчего же

      Ты даже не выйдешь ко мне.

      – Нет, Зевс мой, идти мне негоже,

      Останется мир мой во тьме.

      И так они там говорили,

      И тот, кто Олимп захватил,

      Склонился пред вечною силой,

      Того, кто во мраке светил.

      И пусть он не знает пощады,

      И радость ему ни к чему,

      Звезда та всегда освещает

      Аид и кромешную тьму

      Прометей и Атлант

      Ты с Зевсом смирился, о, братец мой милый,

      Зачем тебе это, никак не пойму,

      И странные тени в туман уносились,

      И горы все снились во мраке ему.

      Печальные люди, и крупные птицы,

      Мелькали, порою касаясь крылом.

      Туманные знаки, и все же не спится,

      О чем, Прометей, ты мечтаешь о чем.

      Атлант говорит, что настала эпоха

      Иная и надо бы им удержаться,

      И только в горах как всегда суматоха,

      Там камни с вершины летят, и резвятся

      Какие-то звери, сияют просторы,

      И он не сумеет уйти, почему?

      Но близкие звезды и дальние горы.

      Приснятся в тумане, во мраке ему

      2.

      Огонь для людей он с Олимпа уносит,

      Чтоб их благодарность во тьме заслужить.

      И только печальная звездная осень,

      Как рыжая птица, над миром кружит.

      Зевс громы бросает во след и смеется,

      И хитрые дни для него сочтены,

      И лишь Прометей в этот мир не вернётся,

      Исчезнет он где-то в разгаре весны.

      И будут потом говорить они чаще

      О брате Атланта, пропавшем в горах.

      И странные звезды в тумане теснятся,

      И люди забыли в отчаянье страх.

      Но Зевсу перечить не смеют и снова,

      Огонь сохраняя, героя забудут,

      И только последнее веское слово,

      И только какие-то лица повсюду

      3.

      Орел прилетает сюда на рассвете,

      Чтоб снова напомнить о бунте ему,

      И только порывистый яростный ветер

      И грозную птицу бросает во тьму.

      И снова пьянея от пищи кровавой,

      Он будет расправу чинить как всегда.

      А что остается? Эриде лукавой

      Ответит он снова – Беда есть беда.

      Но как на Олимп он захочет вернуться,

      И где-то остаться и снова царить.

      И громкие песни над миром прольются,

      И будут