Олимпийские страсти. Тайны лабиринта. Любовь Сушко

Кронос отмщенья,

      И в темноте детей глотал.

      Он видел сны: там грозной тенью

      Аид в тумане проступал.

      Ушел он первым в тьму изгнанья,

      Напрасно горько мать рыдала,

      И рухнул в пропасть, словно камень,

      И все не мог понять сначала,

      Какая это боль и сила,

      Во тьме увидеть лучик света

      И весть лихую приносили:

      – Вот Посейдон, тебе при этом

      Не будет больше одиноко.

      Во тьме найди родную душу,

      Ты в заключенье – бог жестокий,

      Иллюзии твои разрушит.

      2.

      Но знал Аид, что женщин слезы

      Растопят тьму, согреют душу.

      И снова эти сны и грезы,

      Он все поймет и все нарушит.

      Она то плакала, то пела,

      И так в ту стужу согревала,

      Что одного ему хотелось —

      Любови такой, но пусть сначала,

      Их Зевс освободит, а после

      Из плена в плен уйдет без страха,

      Властитель тьмы, он бури рокот

      Услышит, и цветок по знаку

      Сорвет, на мать его похожа,

      Та, что любить не перестанет.

      И горький путь во тьме итожа,

      Он Персефону лишь поманит.

      3.

      И Зевс пришел к отцу однажды,

      И он из тьмы на свет глядит.

      И вышел гордый и отважный,

      И к матери пришел Аид.

      К ногам ее припал устало:

      – Меня спасла твоя любовь,

      Когда ты пела и рыдала,

      Я позабыл тоску и боль.

      – И ты спасен, о, сын мой милый,

      Хотя идти тебе во тьму,

      Но чтоб не одиноко было,

      Звезду с небес тебе сниму.

      Наш Люцифер не знает страха,

      И он осветит твой Аид.

      И с лучшей девой, знаю, право,

      Пройти свой путь вам предстоит.

      4.

      Любовью за любовь платила

      Аиду Рея в этот час.

      И их спасет лихая сила,

      Когда и жребий их не спас.

      Напрасно Зевс хотел в изгнанье

      Его отправить, старший брат

      Всю боль любви и пониманья

      Узнает. Много лет подряд

      Сам Люцифером любовался,

      Но Зевс не мог его ценить.

      И вот во тьме один остался,

      И так любил его Аид,

      Что там светло, уютно было,

      И даже в грозный ночи час

      Звезда забытая светила,

      И блеск ее манит и нас.

      5.

      И в час, назначенный судьбою,

      Кротка, беспечна и мила,

      Там Персефона пред грозою

      Цветок запретный сорвала.

      Аид умчал ее куда-то,

      Завыла о потери мать.

      Но беды все и все утраты,

      Любовью смог он оправдать.

      И там, в тиши она взирала

      На повелителя шутя,

      В любви безбрежной ликовала.

      Их больше разлучить нельзя.

      Они повсюду вместе были,

      И разлучиться не могли,

      В объятьях мир они забыли.

      Не надо неба им земли.

      6.

      И все же