Тайны гениев. Михаил Казиник

себе, что молитва сына обожгла бы сердце самого милосердного в мире Отца, и сказал бы Он:

      Да что же это я делаю!?

      Обрекаю на страшную смерть родного сына!?

      Все отменяю!

      Иди ко мне, родной!

      Не будет распятия, крови, боли – ничего этого не будет!!!

      Но ЧЕГО ЕЩЕ не будет?

      Представьте себе мысль Христа:

      если отец сжалится

      и жертва не состоится – значит,

      не будет Баха и Достоевского,

      Рембрандта и Гете,

      фресок Микеланджело и григорианского хорала,

      не станет Руанского собора и собора в Севилье,

      не будет икон Рублева и храма Покрова на Нерли.

      Не станет того грандиозного защитного фона над Планетой, который, будучи вдохновлен христианством, спасает нас от обвинений в тотальной бездуховности и бессмысленности нашего существования.

      Поэтому дальше Иисус говорит:

      «впрочем, не как я хочу, но как ты».

      Вот это и есть вторая половина фразы в «молении о чаше».

      В Евангелии от Матфея между обращением сына к отцу о спасении и его отменой

      нет никаких пауз – только точка с запятой,

      но по сути между этими двумя половинками – пауза размером с цивилизацию.

      Итак:

      «Если только можно, Авва Отче,

      Чашу эту мимо пронеси».

      Но к кому обращается с подобной же просьбой Гамлет?

      Конечно же, к своему отцу и литературному создателю Шекспиру.

      Так вот о каком «далеком отголоске» говорит Гамлет!

      Правда, дальше идут иные, чем в Евангелии, слова, хотя я уверен, что

      Иисус подписался бы под каждым из них.

      Гамлет говорит отцу:

      «Я люблю твой замысел упрямый

      И играть согласен эту роль»

      и дальше:

      «Но сейчас идет другая драма,

      И на этот раз меня уволь».

      Что за нелепость!!! Что за неподходящее слово: УВОЛЬ!!!

      Ни Христос, ни Гамлет не могли произнести подобного слова, ибо

      оно – из другого измерения, его может использовать человек из иного времени.

      Правильно! Он-то и появился – наш четвертый герой. Кто же он?

      Сам автор стихотворения – Борис Леонидович Пастернак – из XX века. Из коммунистической страны, где, как во времена Христа и как во времена Гамлета,

      «.. продуман распорядок действий И неотвратим конец пути».

      Христос был предан распятию,

      Гамлет был предан смерти,

      и Поэт говорит о себе:

      «Я один, все тонет в фарисействе.

      Жизнь прожить – не поле перейти».

      Он, Пастернак, тоже предан.

      Предан системой, друзьями, поклонниками, коллегами.

      Он изгнан из Союза писателей, ему боятся звонить, его шумно и публично осуждают его вчерашние друзья.

      И все из-за романа «Доктор Живаго» – одного из крупнейших романов XX века, который он написал в своей стране.

      Советская цензура запретила печатать роман, книга была предана анафеме.