Тайны гениев. Михаил Казиник

Баха.

      Они осознали, что в эту сторону продолжения и пути нет.

      И я прекрасно понимаю, что у Бетховена не было возможности познакомиться со всей музыкой Баха (вся музыка не найдена и сейчас).

      Иначе Бетховен мог бы сказать, что Бах и Ручей, и Океан.

      Знакомство с музыкой Баха вырвало целый год из жизни Моцарта.

      Он, Моцарт, написал за этот год немало бездарной (!!!) музыки, пытаясь подражать великому Себастьяну. (Здесь я испугался слова «бездарный», оно с трудом воспринимается рядом с абсолютным символом гениальности – именем Моцарта. Скажем лучше: неинтересной музыки.)

      Ибо Моцарт, с его невиданной гениальностью, должен был испытать потрясение, когда играл для себя баховскую музыку.

      Тогда-то ему и показалось, что он может продолжать сочинять как баховский наследник.

      Но увы!!!

      Роберт Шуман, познакомившись с музыкой Баха, сказал: «Все мы – пигмеи перед ним».

      И, как это сейчас странно ни прозвучит, выходит,

      дети И. С. Баха были реально озабочены той же проблемой, которую высказал пушкинский Сальери.

      Получается, что и это высказывание Сальери – не просто злоба завистника, а интереснейшая и серьезная проблема.

      Вот сыновья Баха и сделали свое благое дело для человечества.

      Чтобы начать новую волну музыкального развития, необходимо было сделать вид, что папы как бы не существовало.

      Только в этом случае и появилась возможность пойти по другой дорожке, исследовать иные возможные музыкальные пути.

      И только через несколько поколений,

      пройдя по прекрасным дорогам венских классиков,

      познав сказочные сады романтиков,

      мир узнал о Бахе, музыка которого обрушилась на человечество во всем своем величии.

      Но она уже не смогла ничему и никому помешать.

      И вот результат:

      через много лет после смерти И. С. Баха на концерте, в котором звучала музыка любимого сына Баха Иоганна Христиана, в числе прочих слушателей сидел крохотный мальчишка.

      Потрясенный музыкой до глубины души, он звонким голосом закричал: «Вот именно так надо писать музыку!»

      Этим восторженным малышом был Вольфганг Амадеус Моцарт.

      Глава 8 Патриотическая

      Живя на Западе и читая много западных книг о музыке, киплю благородным возмущением от вопиющей несправедливости.

      Композиторов Могучей кучки, словно сговорившись, называют русскими националистами. Борюсь, как могу, но… один в поле не воин.

      Все силы русского музыкознания должны восстать против подобного определения. (Меняю стиль от возмущения.)

      Ибо определение сие ими, коварными западниками, дано не из музыки композиторов-кучкистов исходя, а сугубо из их, наших музыкальных гениев, порой слишком запальчивых высказываний.

      Отрицали, видите ли, западное музыкальное образование в виде консерваторий, обзывали Рубинштейна то Тупинштейном, то Дубинштейном, а то и Нудинштейном.

      Было, не спорим.

      Мусоргский Чайковского даже «попкой» и «квашней»