Без права на жизнь. Александр Голодный

еле встал. С одной стороны поддерживал Солдат, с другой – Хот. Полегчало только после еды на нарах.

      – Рисковал ты, братишка. Могли и забить.

      – Но я же норму сделал.

      – А без разницы. Рот открыл – получи. Тебе повезло, что им интересно стало. Ну, добро, завтра наверняка пойдете дорогу делать. Там полегче.

      Засыпая, подумал: «В нашей бригаде никого из команды Кэпа нет. О событиях знают. Точно, разведка поставлена».

      Отсыпка дороги шла как отдых. Пара надзирающих уродов с комфортом расположилась на пластиковых стульях со стаканчиком и парой кубиков (игра в кости тут есть), контейнеры со строительными отходами подкатывали не часто. Длинная пластиковая рейка служит шаблоном ширины, я обломками кирпича выкладываю правый бордюр, еще один мужичок – левый, остальные засыпают получающийся путь ровным слоем мусора. Главная забота – чтобы ветерок не сдувал пыль на бандюков да вовремя переносить их стулья. После обеда занимались практически тем же – ровняли колеи от мощных колес на уже отсыпанной до нас дороге.

      Вечером приятно удивил Хот – протянул двухпинтовку мутной жидкости:

      – Иди с братишкой умойся.

      – Благодарю, Хот. Очень признателен.

      – Добро. Все, первый круг пройден, завтра – по новой.

      Вечером потянуло поговорить. Присматривая за сохнущими носками и проветривающимися кроссовками (на ночь все опять одевать, береженого бог бережет), общаюсь с Хотом.

      – А почему Борова не видно?

      – Он в другой смене, дружище. Половина гоняет нас, другая – следующих. Да, с Боровом тебе с братишкой было бы полегче.

      – Он что, такой хороший?

      – Трудно так сразу ответить. Скажет Кент – убьет любого и не поморщится. Но сам по себе в мучительстве удовольствия не видит. Пока ты за слова отвечаешь… нет, не уважает, а… за человека считает. Правила у него есть свои, вот. И по этим правилам он живет. Да, и спокойный. В хорошем настроении может добро сделать, просто так, как человек. На пари любит забиваться, ну, это все они любят. Выигрывает часто – у него и курева, и журналов, всякого хватает.

      – А я слышал, как Боров про себя сказал: «При пере». Что это значит?

      – При пере? Да, поднялся Боров. При пере – это значит, что он в старшинах стал ходить. К Кенту может по делу сразу подойти, над другими власть имеет. Интересно, кого он подсидел? Ты уверен, дружище?

      – Да. И в руке у него нож видел.

      – А когда дело было?

      – Дней десять назад. Когда Шило хотел нас в карьер отправить.

      – Ага, понятно. Добро, обуваемся и спать, вон братишка твой уже второй сон видит.

      Укомплектованы бригады, нас стало меньше. Не знаю, сколько человек уже забили бандюки, но догадываюсь, кто может стать следующим. Вон мужик с язвами на ногах, еле ходит, вот с опухшей после глубокого пореза правой рукой, эти двое, выискивающие любую возможность, чтобы лишний раз передохнуть. Как мы с Солдатом? Не все в порядке. На последнем издыхании носки (а что стоило взять запасные?), порвались в клочья правые резиновые перчатки (поделил запасную пару, вывернув левую), протираются матерчатые. Рукав рубашки