Без права на жизнь. Александр Голодный

законник Боров.

      Однако задумался наш благодетель. Тяжелая рука ложится на плечо:

      – Никому не базарь, не светись. Буду перетирать за тебя. Если получится, пойдешь в шныри.

      – А кореш мой?

      – При шныре ни один кореш не загибался.

      – А…

      – Ша. Хавальник завали. Я сказал: не базарь, не светись. Жрачку брал?

      – Нет, законник Боров. Еще рано, звона не было.

      – Чапай за мной, зомбачок. После жратвы куда?

      – Порыться, может, что-нибудь еще путное найдем.

      – Толково. Старайся.

      Черп с орудием труда в руках стоит перед исходящим паром и ароматом баком. Гудит пламя в плите. А что горит? Понятно: бумага, одноразовые тарелки, стаканчики, вилки, ложки в привычном контейнере. Наверное, не коптят и горят хорошо.

      Солдат за плечом громко сглотнул и умильно улыбнулся.

      – Как там, Черп?

      – Не кашлять, старшина Боров. Совсем скоро, уже подходит.

      – Нальешь этим без очереди.

      – А…

      – А если кто пасть откроет, скажешь, что я решил.

      – Понятно, старшина Боров.

      – Зомбак, ты вкурил?

      – Да, законник Боров. Благодарю.

      Кивнув, благодетель удалился.

      – Доставай, братишка.

      Напарник потащил из-под футболки пакет.

      – Благодарю за еду, уважаемый Черп. Очень помогла на сортировке. Тут мы собрали, что нашли: журналы, сигарет чуть-чуть.

      – О, молодцы. Слышал, слышал о тебе, Зомбак, законники долго обсуждали. Боров сильно поднялся, пари выиграл десять к одному. А еще что хорошее находили?

      – Так когда, Черп? Правда, после обеда хотим сходить в одно место, есть куча неразобранная. Поищем. Вот нам бы опять ночью воды набрать, заодно, что найдем – поднесем.

      – Подходите. Время и место помнишь?

      – Конечно.

      – Да, редкий ты стертый. Давай, подставляй посуду.

      – Благодарю.

      С навыками сортировки куча бомбилась влет. Большая часть мусорных мешков шла, конечно, вхолостую, но добыча была. Поступили мы по-умному: нашли террикон, засыпанный разобранным мусором, но целый внутри, и сейчас пожинаем плоды правильной организации труда. Солнышко балует, внутри побулькивают десертные легкоусвояемые витаминчики. Солдат цапалкой разбирает верхушку кучи, подбрасывает мешки, а я их потрошу. Одежды набралось на пятерых, попались целые кроссовки на напарника, на меня забавные домашние тапочки-тигрята. Из действительно хорошего – еще одно зеркальце, побольше нашего, пара целых расчесок (обрастаю потихоньку, а Солдат уже зарастает), пилочка для ногтей без ручки и ножницы, тоже с одной обломанной ручкой. Пакет тюбиков, разной хозяйственной мелочи, полная канистра моющего, кулек засохшей выпечки, несколько пинт жидкости, даже полпинты подбродившего сидра, дюжина чистых журналов. И как это все нести?

      – Эй, вы, шмотки оставили и валите отсюда. Это наша делянка, всосал?

      Шагах в пяти стоят три конкурента. Грязные, заросшие, без оружия. И где вы прятались, такие красивые? Не иначе, как вон за той