На первом дыхании (сборник). Владимир Маканин

– и на тебе! Встал и удрал среди ночи.

      – Ни до свиданья, ни спасибо.

      – Вообще ни слова не сказал. И нечего тут шутки шутить. Мне было так стыдно.

      – Перед дедушкой?

      Она негромко сказала:

      – А еще я боялась, что ты простынешь. Ночь была очень холодная.

      И стало ясно, где она простыла.

      – Ты что – бежала за мной?

      – Да.

      – Не сумела догнать?

      – Ты как пуля влетел в электричку.

      Вот так и простыла – волновалась за меня. Бежала за мной, наспех одевшись. Потом возвращалась. Одна.

      – Зина, – сказал я с раскаянием, – ты меня не очень суди. Я малость чокнутый.

      – Это и видно.

      – Я ведь как раненый… Нервы.

      – Брось врать.

      Она решила, что мне попросту с ней стало невмоготу. Стало скучно. Или она мне не показалась как женщина. Короче: что-то обидное и неприятное. А в такие штучки, как мои нервы и мой ночной испуг, она не верила и верить не хотела. Здоровая натура.

      – А ты чего здесь? – спросил я.

      – Я иногда в этом районе ночую.

      – У подруги? – оживился я, чуя, что здесь пахнет ночлегом на дармовщинку.

      – Да, у подруги. Ночую здесь. Не каждый же день мне возвращаться на электричке в такую даль.

      – А мне нельзя у нее переночевать?

      – У тебя ж была квартира? Твоего родича.

      – Была, да сплыла.

      Я сказал правду. Была, да сплыла. Она еще раньше сплыла, задолго до Олега-два и его хорошо упакованной компании.

      – Нет. Не получится, – сказала Зина. – Это будет неудобно. У нее одна комнатка.

      – И соседей много?

      – Много.

      – В этом доме?

      – Да.

      Теперь мы поднимались по лестнице. Перед дверью она остановилась. Желала, чтоб я ушел. Желала со мной проститься именно здесь. Не показывая меня соседям.

      Я попытался доесть ее жалостью. Жалостью ко мне, бедному и горемычному. Я рассказал, что так, мол, и так – была любимая, но вышла замуж. Не за меня. Я примчался из степей, но поздно. А теперь вот новая беда – она в больнице. После сложной операции. И нужны деньги, чтоб она выздоровела. Квартиру родича, которую послал мне случай, я сдал жильцам. Взял с них деньги. Поэтому и жить мне теперь негде.

      Все это было правдой от первого до последнего слова. И тон рассказа я вроде бы избрал какой нужно. И на жалость бил. И исподволь подчеркивал, что один-одинешенек в огромном городе… Тем не менее реакция оказалась совершенно обратной.

      – Как же ты мог?! – вдруг возмутилась она.

      – Что?

      – Свинья ты. Свинья!.. Если ты ее так любишь, – возмущалась она, покраснев, как свекла на срезе, – как же ты мог?!

      – О чем ты?

      – Бесстыжий!.. Тьфу!

      Ее даже трясло. А мне стало ясно – такую не свернешь. Дал я маху. Вот уж точно, не в ту степь.

      – Зина…

      – Убирайся!

      Больше общаться со мной она не желала. Она вынула ключ, чтоб открыть дверь, при этом встала ко мне спиной. Давала понять, что я свинья и что все кончено. Конец фильма.

* * *

      Я вышел на улицу, но идти было