На первом дыхании (сборник). Владимир Маканин

за ясность.

      Управдом не попался ни на лестничных клетках, ни во дворе. Все прошло гладко. И машину они подогнали не какую-нибудь, а мебельную. Перевозка мебели населению. То самое, что надо. Шкаф уехал в неизвестность, как и положено уезжать проданным шкафам. Деньги лежали в кармане.

      К вечеру купили кухонные колонки. Больше ничего не купили. Спасибо на том.

      Я подумал, не сорвать ли теперь мои объявления на столбах. «Продается мебель (разная) в хорошем состоянии». Объявления я развешивал самолично. Писал тоже сам. Бродить от столба к столбу и срывать эти белые бумажки я не стал. Столбы стояли мокрые, начал падать снег, и я решил, что мокрый снег свое дело сделает. Доделает ветер.

      А затем со снегом и ветром я стал накоротке. А они со мной. Я где-то ночевал. Где-то ел. Все перепуталось. Время утратило свойство последовательности и стало прыгать, как разыгравшийся кот, – туда-сюда. И я не помню, что шло за чем. Но помню, что везде был ветер. И везде был снег. Зима.

      В бродячем и бездомном существовании очень хорошо понимается, что жизнь слишком коротка и такой она была задумана с самого начала. Прекрасно была задумана. Без иллюзий. И доходит это до твоей души само собой. Особенно если мерзнут ноги. Это не шутка.

      Однажды замерзшие ноги привели меня к нашему институту. Так и есть. Никаких перемен. И справа – корпус общежития. Альма-матер. Место, где я жил и учился.

      – О господи! – вырвалось у меня.

      Глава 8

      Проходная общежития, как и всякая проходная, складывалась из двух движений – туда и обратно. На повышенных скоростях.

      Я стоял и курил. Около.

      – Эй, привет! – Я увидел знакомое лицо.

      Он приостановился. Еле-еле узнал меня. Когда я был на пятом, он был на первом. Нет, на втором. Играли в баскетбол в одной команде. Или Витя, или Митя.

      Оказалось – Олег. Как и я. В команде его звали Олег-два.

      – Да постой, – удержал его я, – не беги. Проведи-ка меня в общежитие.

      – Идем. – Он пожал плечами. Лицо его радости не выразило. Ничего не выразило.

      Вдвоем легче пройти мимо вахтера, в студенческом общежитии это знает каждый. Привет – привет. Вахтер новый. Доска объявлений новая. Я надеялся, что хоть жизнь старая. Ан нет – жизнь, видно, тоже переменилась, потому что Олег-два очень уж доходчиво и современно сказал:

      – Что-то у тебя вид голодный.

      Он повторил и при этом не оглядывал меня с головы до ног. Он успел оглядеть меня раньше.

      – Что-то у тебя вид голодный.

      – И холодный тоже, – сказал я. – Я ведь иду погреться. Буду у тебя ночевать.

      Он улыбнулся куда-то в четырехмерное пространство:

      – Может быть, будешь. А может быть, не будешь.

      И, подержав паузу в воздухе, добавил:

      – Как ребята посмотрят.

      Ваньку валяет. Не верю. И ни за что не поверю. Первейшая мысль: а почему, собственно, я ДОЛЖЕН тебя приютить? Обыватель особенно нажимает на это ДОЛЖЕН. У него аж сердце щекотится от этого словца. Я таких очень хорошо запоминаю. А они меня.

      Когда мы в свое время встречали «старичка», мы не рассуждали. Мы просто вели его в общагу, а там говорили.