Остановиться, оглянуться… (Поэтический дневник). Илья Ицков

театре. Вот он движется к своему кабинету, с кем-то здоровается, вот выходит на поклон под нескончаемые овации. Хозяин Вахтанговской Ратуши, хозяин дома, который передается из поколения в поколение. Я не пропускаю ни одного его спектакля; с неизменным интересом слежу за всем, что он делает, что придумывает. Как из своего бывшего детища – Вильнюсского театра – этого полигона идей, он трепетно переносит их в другую действительность, примеряя, отстраняясь и продолжая идти дальше.

      У меня Туминас начинался с «Дяди Вани». Много интересного видел я в Чеховском театре. В 80-е поразил Петер Штайн, не забылся «Дядя Ваня» в кино у Андрона Михалкова-Кончаловского. Потом изящные «Три сестры» у Петра Наумовича Фоменко, где ты оказывался в самой жизни, среди героев. «Дядя Ваня» Туминаса – это был стопроцентно мой спектакль. Появление и исчезновение персонажей. Контур человеческой жизни, где ты есть, и тебя нет. И всё-таки жизнь есть жизнь – с её характером, странностью, болью, радостью и неповторимостью.

      Прочтение пушкинского «Евгения Онегина» у Туминаса просто оглушительное.

      С любовью, задиристостью, с мелочами и подробностями, принимая во внимание его, Пушкина, рисунки, дух и атмосферу века. Столько знания и необычности, сосредоточенности и лёгкой фривольности, и истинной любви к живому слову классика.

      Два Онегиных, два Ленских, одна боль, одна любовь, одна Татьяна.

      Русский спектакль литовского гения – подарок всему миру. Всем, кто читал, перечитывал и кто ещё будет читать Пушкина.

      После такого Гран-при трудно ставить что-то новое. Но вот появляется «Царь Эдип» и мы видим сегодняшнее и, как всегда, вдумчивое и глубокое по сути прочтение античной классики. Площадь и дом. Публичное предательство и личная трагедия. Бочка вот-вот дотянется до ВАС. Время – судья. А пока не затронет, мы терпим.

      Молодые актёры на Малой сцене делают свой театр, готовятся премьеры, постоянно подыскивается интересная работа для корифеев театра, открывается новая Симоновская сцена, продолжаются потрясающие уроки Мастера.

      2018

* * *

      Туминас – это множество проживаний в одной мизансцене; рифма и ритм; найденное на острие времени и поэзии; уходящий и приходящий Чехов; таинство Пушкина.

      Римас – волшебный читатель и умный рассказчик.

      Импрессионизм от Туминаса.

      Лувр от Туминаса.

      Модерн от Туминаса.

      Авангард от Туминаса.

      Премьера от режиссёра.

      2015

      «Я не про театр – я про жизнь…»

      Туминасу

* * *

      Я не про театр – я про жизнь, где просто быт,

      где суета – дренаж непрочных суток;

      где вот уже полжизни нас штормит

      и штиля не увидим мы как будто.

      Такая оголтелая гроза

      вдруг в тихий день неслышно превратилась,

      и мизансцена запросто родилась, —

      тем пальчиком, по Пушкину, грозя.

      2014

      «Шар залетит, отчаянно бильярдный…»

      Туминасу

* * *

      Шар залетит, отчаянно бильярдный, —

      Удар наотмашь, словно по лицу.

      Повалит снег с бессилием злорадным.

      Дуэль. Затмение. Всё близится к концу.

      Открыв глаза, пойму, что это сон;

      Лишь