Скрытые территории. Каретный фонарь. Марина Звидрина

далеко за пределами вокзала. Волосы у обоих под шапками взмокли. Не в силах бежать дальше, они присели на лавочку в полутёмном сквере.

      – Пить хочется, – пытаясь отдышаться, прошептал Алек.

      Нина порылась в наволочке и извлекла оттуда бутылку киселя, заткнутую фольгой от шоколадки.

      – Почти не пролилась, – заметила она и добавила: – Я шоколадку стащила у Альбины. Хочешь?

      – Тебе не стыдно?

      – Вот ещё! Ей наше можно, а мне нет? Пусть носки мои теперь носит! Не жалко! На них всего по две дырки.

      – Если она их на себя натянет, дырок прибавится, – сказал Алек, и Нина в ответ расхохоталась.

      Они смеялись первый раз за день. Оба знали, что впереди ждут новые испытания, но сейчас им было весело, как бывало всегда после удавшейся шалости. Посидев в сквере ещё немного, они решили отправиться на поиски укромного места под ночлег, а утром как-нибудь раздобыть больших денег на билет в большой город.

      Скаут

      День Джима Сорланда, обещавший быть обычным днём учителя истории школы Корнуфлёр, не задался с раннего утра. С первой почтой ему было доставлено извещение из анклава Норзурстрёнд с маркировкой Скауту Сорланду, он знал, что это означает, и даже не стал открывать конверт.

      Прежде всего это извещение одним только своим существованием меняло все его планы на выходные. Была пятница, и последний урок заканчивался около двух, после чего он собирался пообедать, а потом зайти домой за тёплым пальто и отправиться прямиком в Берлинский аэропорт, откуда у него был билет на самолёт в Россию.

      Он знал, что если вскроет конверт, то как минимум обед ему придётся отменить, а как максимум, возможно, и свою поездку, которую он планировал довольно давно, но по самым разным причинам она постоянно откладывалась.

      Так уж сложилось, что Джим Сорланд был не просто учителем истории – он был искателем, коллекционером, охотником за реликвиями. Годами он собирал сведения об артефактах, считавшихся утерянными навсегда, скупал у старьёвщиков редкие справочники, вёл картотеку слухов и имел знакомства на черном рынке по всему миру. Джим Сорланд жил определённо двойной жизнью, только очень узкому кругу людей было известно о его тайной страсти.

      Учитель стоял возле своего письменного стола, глядя в окно, и постукивал по ладони деревянным ножом для вскрытия писем. Он смотрел в окно и думал, что больше всего любил свой кабинет именно за скучный вид, открывавшийся оттуда. Остальные окна школы выходили на город, озеро или во внутренний двор, словом, туда, где кипела жизнь. Окно Сорланда выходило на бурьян. Сюда никому не приходило в голову заглядывать скоротать часок-другой, даже солнце обходило эту землю стороной, когда тень не падала от здания школы, она тянулась от высокого леса, начинавшегося сразу за бурьяном.

      После некоторых раздумий Джим Сорланд убрал извещение в карман, небрежно набросил шарф поверх пиджака, перекинул через руку лёгкое пальто, в котором пришел с утра на работу, и направился к выходу.

      Бодрым шагом учитель