Моя война. Юрий Алексеевич Слатов

увидев, что я открыл глаза, он продолжал: – Так, пока твои кавказские начальники решают, что с тобой делать, иди, устраивайся в гостиницу КЭЧ. Завтра приходи часикам к десяти. Из бюро пропусков позвонишь мне на номер 5-16. Понял?

      – Так точно, товарищ подполковник!

      Жаль было уходить, не попрощавшись с десантником Витей Чеховым. Но когда он появится – я не знал, поэтому мысленно сказал ему: «До свидания. Спасибо за доброе знакомство» – и отправился со своими чемоданами в военную гостиницу.

      Гарнизонная гостиница больше напоминала госпиталь: бесконечный коридор с огромными палатами по обе стороны. Дежурная по этажу встретила меня усталым, равнодушным взглядом, записала в свой журнал и отправила в комнату на восемнадцать человек. Не все кровати были заняты. Я выбрал себе место у окна, сел на тумбочку и крепко задумался. «Вот, блин! Надо же было меня за три дня отправлять из дома, чтобы сидеть теперь в Ташкенте и ждать решения. А то, может, и обратно придётся лететь. Вот Ольга обалдеет». Я даже улыбнулся сам себе, представляя эту картину: «Здрасьте, вот и я!» Ну, никак не укладывалось у меня в голове, что мне могут дать квартиру.

      За окном смеркалось. Хоть и по-летнему тепло на улице, но осень всё же. Стали подходить мои соседи – постояльцы этой «палаты». Поздоровавшись, они снимали военную форму, надевали гражданское платье и куда-то уходили. И вдруг я услышал в коридоре знакомый голос. Дверь в комнату открылась, и на пороге появился Витя Чехов. Вот кому я искренне обрадовался, как, впрочем, и он мне.

      – Юрка, пехота! И ты здесь? А я уж думал, что ты в Герате на боевых, – он засмеялся, зашёл в комнату, плюхнулся рядом со мной на свободную кровать и ногой запихнул под неё свой мешок. Потом я узнал, что это совсем не мешок, а парашютная сумка. Виктор устало откинулся к стене, снял форменный галстук:

      – У тебя-то что?

      – Сказали ждать решения. Завтра утром снова в штаб.

      – Так то завтра. А сегодня идём в ресторан. Надо же, наконец, союзной водочки выпить.

      – А у вас что? Груз-то определили?

      – Прекрати ты мне выкать… Хрен там! Определили, что я его сам должен доставить в какой-то Чил… Чик… короче, куда-то. Завтра дадут охрану, машину. Ты что сидишь?! Пошли!

      – Вить, да я как-то не рассчитывал, что в Ташкенте задержусь… Денег у меня на ресторан нет, – мне было неудобно, но денег у меня действительно было мало. А ещё ведь неизвестно, сколько сидеть в Ташкенте.

      – Так! Прекрати! Деньги есть, – Чехов произнёс это настоящим командирским голосом, не терпящим возражений, – я поменял чеки на рубли, на ресторан хватит.

      Какие такие чеки он поменял на рубли, я не знал, но понял, что в ресторан мы идём.

      – Что будете заказывать, молодые-красивые? – официантка, узбечка явно не юного возраста, с животиком, не умещающимся за кокетливым фартучком, но с ярким молодёжным макияжем и широкой улыбкой, появилась перед нашим столиком.

      – Хорошо поесть. И выпить, конечно! – Витя даже не посмотрел в меню.

      – «Афганцы»? – улыбка не сходила