Лес мертвецов. Жан-Кристоф Гранже

Фобур-дю-Тампль. В Десятом округе. Звонила заместительница прокурора. Она знает, что я расследую предыдущие убийства.

      Жанна не ответила. Мозг лихорадочно заработал. Озарение поразило ее как молния.

      «Думаю, сегодня ночью он кого-то убьет. В Париже, в Десятом округе».

      Хоакин и есть убийца-людоед.

      Вернее, мужчина-ребенок у него внутри.

      Она едва сдержала раздиравший ее горло крик и выговорила:

      – Давай адрес.

      20

      Заскочив домой, чтобы принять душ и переодеться, к восьми Жанна подъехала к месту преступления. Не по официальному адресу Фобур-дю-Тампль, 111, а с обратной стороны жилого массива, там, где к зданиям можно незаметно подобраться через дворы, вдали от полицейских фургонов и мигалок.

      Подъезд охраняли всего два полицейских. Тут же ее ждал Франсуа Тэн.

      – Что там у нас? – спросила Жанна без предисловий.

      – Молодая женщина. Горло перерезано. Труп расчленен и объеден. Наверняка тот же убийца.

      – Как ее зовут?

      – Франческа Терча.

      – Сколько лет?

      – Старше других. Ей тридцать четыре.

      – Занималась медициной?

      – Нет. Она скульптор. Родом из Аргентины.

      – Где именно ее нашли? На парковке?

      – Нет. В мастерской, где она работала. Вон там, в глубине двора.

      – Что за скульптуры она делала?

      – Не совсем обычные. Собственно говоря, это мастерская палеографической реконструкции. Они воспроизводят доисторических людей в сверхреалистической манере. Получаются кошмарные хреновины из силикона и волос, аж жуть берет. Там, среди кроманьонцев и неандертальцев, ее и убили.

      Жанна слышала об этой мастерской, едва ли не единственной в мире. Ей попадались статьи о создавшей ее женщине. Фамилию она не помнила, но эта женщина была способна восстановить лицо человека, умершего тридцать тысяч лет назад, воссоздав его черты по ископаемому черепу и вылепив лицевые мышцы из глины.

      Была еще одна причина, по которой она могла знать об этой мастерской.

      – А на нас, – спросила она, – они не работали?

      – На нас?

      – На судебную полицию. Восстановление по костным останкам. Они используют специальные программы.

      – Не знаю. Хозяйка там. Спросишь ее сама.

      – А что тебе известно о жертве?

      – Пока ничего.

      Тэн стоял у стены рядом с почтовыми ящиками, сцепив руки за спиной. На нем была тенниска «Лакост» и полотняные брюки. Свет он не включил, так что его лицо тонуло в полумраке. Не поймешь, в каком он настроении, разве что по голосу, выдававшему множество противоречивых чувств. Досаду. Возбуждение. Радость оттого, что она здесь, рядом с ним. И будет прибегать очертя голову, пока они находят трупы.

      – А внешне она похожа на других? – настаивала Жанна.

      – Трудно сказать. Молодая. Темненькая. Полненькая. Пожалуй, хорошенькая. Мне показали ее фотографии… до убийства. Убийца предпочитает определенный тип, это ясно, но между жертвами