Стократ. Марина и Сергей Дяченко

сказал он вслух. – Очень, очень нехорошая.

      Мир прижалась к нему – теперь уже точно прижалась. Ища защиты:

      – Ты поможешь нам? Ты ведь можешь нам помочь?

      Он очень осторожно отстранился. Посмотрел ей в глаза:

      – Расскажи мне об этом маге. Кроме того, что он высокий и седой. Что он умеет делать?

      Она мигнула:

      – Ну… он вроде понимал все языки и читал речь по губам. Знал все травы и их значение. И еще будто бы умел летать без крыльев…

      – Будто бы – или умел?

      – Я не знаю… наверное, враки. И еще он будто бы убивал злодеев волшебным клинком. Забирал их души.

      – И потом пересаживал в деревья и животных, – подхватил Правила Приличия. – Там у них одна береза во дворе, говорили, что в ней сидит душа убийцы и каждый год, в годовщину убийства, – плачет. Я сам видел: стоит вроде дерево, дождя нет, и вот такие капли катятся по листьям…

      Стократ второй раз за это утро ощутил странный холод.

      – А как же его звали? Этого колдуна?

      – Стократ. Это прозвище, а не имя… Звали его Стократ.

* * *

      Двое измученных путников спали на гостиничной кровати. Они уснули одновременно и сразу – так падает, устав кружиться, детский волчок.

      Босые пятки Мир выглядывали из-под шерстяного одеяла. Стократ остановился рядом; странно, но никогда раньше ни одно живое существо не вызывало у него такого желания обнять. Защитить. Утешить. Как будто она была самым хрупким ростком самого ценного на свете дерева. Или единственным ребенком самого Стократа; странно. До сих пор ему было плевать на детей.

      Он укрыл ее ноги плащом, задвинул ставни и спустился вниз.

      Заплатил хозяйке вперед. Толстая и веселая, Хозяйка-Роз старалась всячески услужить; лет ей было под пятьдесят, она располнела и обрюзгла, но видных мужчин любого возраста встречала, как родных.

      Он сказал с хозяйкой два любезных слова. Проведал лошадей на конюшне. Договорился с конюхом насчет седел. Вышел за частокол и углубился в лес.

      Кто такой, назвавшийся моим прозвищем? Зачем ему девушка? Зачем чудовищное – и бессмысленное! – колдовство?

      Живая карта. Отличная идея для большой войны, если собираешься уничтожить противника, а не просто завоевать. Тень-карта; по старому поверью, наступить на тень значит навредить человеку… Но воевать со всем миром? Кому это может понадобиться?

      И – главное – зачем надевать такую карту на смертного? Что станет с миром, когда Мир умрет?

      Кто придумал ей имя, обеспокоено подумал Стократ. И снова неуловимая мысль, как муха, прошлась вокруг головы, не приближаясь, не улетая. Мир – обитаемая вселенная. Мир – не война…

      Он дошел до ручья, бегущего к Светлой, сел у воды и вытащил из ножен короткий меч.

      Лезвие тускло светилось, и по нему бродили тени. Все пять душ были здесь – туманные фигурки с желтыми блиноподобными лицами: они, вероятно, ссорились, беззвучно разевая рты, пытаясь понять, что за посмертие такое, и кто виноват, и почему так тесно.

      Под взглядом Стократа их движение замедлилось. Прекратилось