Стократ. Марина и Сергей Дяченко

Дыхание. Помните – ваш мир смертен, но…

      Стократ не сумел дочитать: свиток распался пылью у него на коленях, и восстановить послание из пыли не сумел бы самый быстрый ум. Стократ долго сидел на поваленной сосне, неподвижно, зажмурившись: ему казалось, только что он упустил что-то очень важное.

* * *

      Огня в верхнем окошке не было.

      Едва увидев дом издали, Стократ понял, что дело плохо, и бросился бегом.

      Калитка стояла настежь. Стократ выхватил меч.

      …Даже не разбойник, даже не браконьер. Прыщавый юнец, начинающий грабитель лихорадочно скидывал в мешок все, что видел – посуду, вышитые скатерти, статуэтки, содержимое шкатулок. Он пошел на дело в первый раз – очень нужны были деньги…

      Стократ остановился в дверях. Он все никак не мог поверить.

      Через миг парнишка заметил его и попятился, выпуская мешок:

      – Ты… бери, ладно! Ты чего? Забирай половину… забирай все, ладно!

      За поясом у него торчал кинжал, плохо оттертый от свежей крови. Стократ молчал.

      – Забирай! – парень отступал к окну. – А чего?

      – Где она? – спросил Стократ.

      – Она на меня напала! Она напала, у нее нож…

      Парень замолчал навсегда. Из глотки его не вырвалось ни хрипа; он упал на свой мешок, заливая кровью монеты, безделушки и медную фигурку журавля с позолоченным клювом.

      Стократ стянул зубами перчатки. Вытер клинок о куртку убитого. Спрятал в ножны, не глядя.

      Пошел наверх, более всего желая никогда не подниматься туда. Повернуться и уйти, и все забыть.

      Мертвая вдова лежала у кровати.

      Живая девочка, закутанная в одеяло, спала в гнезде у печной трубы. Она не проснулась, когда пришел убийца. Она не открыла глаз, когда вернулся Стократ.

      Он взял ее на руки и долго держал, слушая, как она дышит. И как бьется ее сердце.

      Он держал на руках свой Мир, заключенный в человеческую оболочку. Уязвимый, теплый, смертный мир.

      И понятия не имел, что теперь делать.

* * *

      – Кормилица? Да вот, в поселении у замка непременно кто-то кормит, там бастардов властителя родится каждый год по десятку! Ну ладно, не по десятку, но кормилицу найдете. А что за младенец? Подкидыш? Ну и ну…

      Страж в воротах был разговорчив и безобиден на вид, хотя Стократ сразу оценил и меч его, и манеру держаться. Такой в миг из болтуна превратится в воина; у Стократа немного отлегло от сердца.

      Мир так опасен. Мир так хрупок. Мир.

      Под гулкими сводами он прошел в ворота, свернул направо, повинуясь чутью, и через несколько минут стучал в дверь крепкого маленького дома у внутренней стены. Ему открыла женщина в белой свободной рубахе, с младенцем на руках.

      Услышав запах молока, девочка проснулась и раскричалась.

      – А тощая какая, – недовольно сказала женщина, беря младенца на руки. – Где взял, старик?

      Стократ удивился.

      – В лесу, – ответил, не задумываясь. – Я не такой старик, молодка.

      – Вижу, – она пристроила своего ребенка на кровати и взялась распеленывать