Сто старинных корейских историй. Том 2. Со Чжоно

они драться, кусаться. Визг, лай подняли. Дрались, дрались – и вот начала Камненожка собаку одолевать. Не хватило сил собачке-тыковке, и скоро она лежала, точно мёртвая.

      Испугался богач – беда! Но тут вдруг вскочила вторая собака, что внутренние ворота стерегла, и бросилась на Кам-неножку со скоростью молнии. А первая собачонка снова под порог уползла. Стала вторая собака драться с кошкой. Дрались, дрались, и вот иссякли у собаки силы. Тогда прибежала собака, что внешние ворота стерегла. А вторая снова к калитке уползла и улеглась там. Так собаки по очереди дрались с кошкой и стали её одолевать. Пока одна дерётся, другие лежат, сил набираются. Всю ночь продолжалась драка, и только на рассвете упала Кошка-камненожка, протянула свои каменные лапы. И собачонки упали без сил.

      Вышел хозяин из дома, взял мёртвую кошку и сжёг её. А собачек-тыковок принёс в дом и сварил им рисовой каши. Кормил, поил – насилу выходил. Но всё же одна из трёх умерла. Похоронил богач ту собачку на солнечном склоне, а две другие куда-то убежали и больше не появлялись. Через несколько дней явился богачу во сне седовласый старец и говорит:

      – Чтобы отблагодарить собак, что тебе жизнь спасли, оставляй себе каждый год тысячу мешков зерна, не больше и не меньше, а остальное раздавай бедным.

      Так богач и сделал. Оставлял себе тысячу мешков зерна, а остальное бедным людям раздавал. Но вот чудеса: говорят, если по ошибке случалось ему оставить себе больше, из собачьей могилы раздавался вой. Вот такая есть история.

      Почтительный сын и тигр

      В давние-предавние времена, когда тигры ещё курили, а вороны и сороки говорили, жил в одной горной долине сын со старушкой-матерью. Жили они в глуши, вдали от людей. Сын дрова рубил, дерево сжигал да на рынке уголь продавал – тем и зарабатывал себе с матерью на пропитание. Любил он свою мать всем сердцем и старался, чтобы она ни в чём нужды не знала. Ни замёрзнуть, ни проголодаться не давал.

      Раз нагрузил сын уголь в заплечные носилки и пошёл на рынок. Продал уголь, купил матушке мяса, одежду и отправился домой. Да в тот день припозднился, и застала его в дороге ночь.

      «Эх, – вздохнул юноша, – вот уже и стемнело. Матушка, верно, ждёт не дождётся, когда я вернусь. Надо поторопиться – матушке суп сварить и новую одежду подарить».

      Ускорил он шаг. А путь домой лежал через перевал. И вот идёт юноша в гору и видит: впереди два синих огонька сверкают. Присмотрелся – а это тигриные глаза! Говорят, в темноте у тигров всегда глаза горят.

      Крадётся тигр ему навстречу, а у юноши ноги словно в землю вросли, от страха пошевелиться не может. Да если и бежать, тигр всё равно быстрее, от него не убежишь. Только и остаётся, что смерти ждать. Опомнился немного юноша, и больше страха смерти стала его терзать тревога: как без него старушка-мать проживёт?

      Вот и говорит он тигру:

      – Тигр, а тигр! Если уж собрался ты меня съесть, потерпи немного. Позволь мне сначала с матушкой проститься. Отнесу ей мясо и одежду и вернусь – тогда делай со мной, что хочешь.

      Так умолял