Прежде чем я усну. С. Дж. Уотсон

сказать?

      Молчание.

      – Мама!

      – Кристин, – говорит мама. – Не надо.

      – Папа! Когда вы собирались мне сказать? – (Молчание.) – Папа, ты умрешь?

      Он оборачивается ко мне и улыбается:

      – Нет, солнышко. Конечно нет. Разве что когда стану совсем стареньким. В окружении целой толпы внуков.

      Но я знаю, что это неправда.

      – Мы будем бороться, – говорит отец. – Я обещаю.

      У меня перехватило дыхание. Я открыла глаза. Все, картинка исчезла, испарилась. Я сидела в спальне, в которой проснулась сегодня утром, но на секунду она показалась мне странной. Какой-то плоской. Бесцветной, лишенной энергии, словно я смотрела на старую, выцветшую фотографию. Как будто ураган из прошлого высосал всю жизнь из настоящего.

      Я опустила глаза: вот он, мой дневник. Ручка выскользнула у меня из пальцев и скатилась на пол, оставив на странице неровную синюю линию. Сердце билось как бешеное. Я вспомнила! Причем что-то существенное, важное. Значит, ничего не потеряно. Я подняла ручку и начала быстро все записывать.

      Пожалуй, я остановлюсь. Закрываю глаза, пытаясь вернуть воспоминания, и у меня получается! Вот я. Вот мои родители. Мы возвращаемся домой. Все кажется не таким ярким, немного в тумане, но главное – всё на месте. Я так довольна, что все записала. Я ведь знаю, что мало-помалу воспоминание сотрется. А теперь оно не исчезнет бесследно.

      Бен, наверное, уже дочитал газету. Он крикнул мне снизу, готова ли я. Я ответила, что готова. Сейчас только спрячу дневник в шкаф, надену куртку и сапоги. Позже напишу еще. Если что-нибудь вспомню.

      Это написано несколько часов назад. Нас весь день не было дома, мы только что вернулись. Бен на кухне, готовит на обед рыбу. Он включил радио, ритмы джаза доносятся и сюда, в спальню, где я расположилась. Я не стала предлагать Бену свою помощь – так мне не терпелось побыстрее подняться наверх и записать все, что произошло сегодня днем. Но Бен и не возражал.

      – Иди отдохни, – сказал он. – Есть будем минут через сорок пять. – (Я кивнула.) – Я позову, когда все будет готово.

      Я смотрю на часы. Если писать быстро, времени мне хватит.

      Мы выехали примерно в час дня. Ехали недолго, вскоре Бен припарковал машину у длинного невысокого здания; в каждом окне с широкими рамами сидело по сизому голубю, входная дверь обита рифленым железом.

      – Это бассейн, – сказал Бен, выйдя из машины. – Он открыт летом. Ну что, пойдем?

      Цементированная дорожка вилась вдоль подножия холма. Мы шли молча, слушая лишь карканье ворон на футбольной площадке, жалобный лай собаки где-то вдалеке да крики детей – обычный городской шум. Я думала об отце, которого уже нет, и о том, что я хотя бы помню об этом. По треку стадиона бегала девушка, я наблюдала за ней, пока ее не скрыла от нас высокая ограда; мы двинулись вверх по тропинке. Наконец появились признаки жизни: мальчик запускает воздушного змея, позади его страхует отец; девушка выгуливает на поводке маленькую собачку.

      – Это Парламент-хилл, –