Штопальщик времени. Роза Хуснутдинова

книгу, и тебя готовы задушить, отравить, зарезать из-за угла… Может, в самом деле уехать в аил, захватив с собой любимые книги – Борхеса, Маркеса, Кортасара, а из отечественных – своих сокурсников по Высшим сценарным курсам – Битова, Маканина, Матевосяна… Вспоминать лучшие фильмы, виденные на курсах – «Ночь» Антониони, «Восемь с половиной» Феллини, «На последнем дыхании» Годара… И писать рассказы, новеллы, толстые романы…

      В большой комнате зазвонил телефон.

      – Междугородный! – вскочила Клара.

      Она поспешила в комнату, где на циновке лежал разбитый, обвязанный шнуром, но всё ещё работающий телефон.

      – Это тебя! – обернулась Клара к мужу. – Из Москвы.

      Кубат не спеша поднялся, подошёл к телефону.

      – Кубат, почему не высылаешь рукопись? – раздался в трубке басовитый спокойный голос редактора отдела прозы известного московского издательства. – Я поставил тебя в план, а рукописи нет.

      – Роман ещё не переведён, – помолчав, ответил Кубат.

      – Я нашёл переводчика, – так же спокойно продолжал голос редактора. – Выслал тебе договор заказным письмом. Подпиши и вышли обратно. Пока, старик! – и в трубке послышались гудки.

      Кубат выпрямился. Лицо его сразу ожило, перестало быть таким сонным. Кларе даже показалось, что теперь он походит на индейского вождя из знаменитой картины Милоша Формана «Полёт над гнездом кукушки». Кубат такой же огромный, сильный, благородный, как тот индеец. Ну, может, чуть сутулится.

      – Клара, белую рубашку! – звонко скомандовал Кубат и прошёл в ванную.

      С силой отвернул кран, чуть не вывернув его совсем, с силой брызнул в лицо ледяной водой, крепко-накрепко вытерся шершавым полотенцем. Вернулся в комнату.

      Клара протянула мужу свежевыглаженную рубашку и белые брюки.

      – Белые? – удивился Кубат.

      – Ты же идёшь в Союз писателей! Пусть там видят, что у тебя всё в порядке, ты выходишь на международную арену!

      Кубат улыбнулся, глотнул холодного зелёного чая из носика чайника и направился к двери.

      – Дверь у нас разваливается, – сказал он, погладив рукой тонкие доски покосившейся двери, – вернусь вечером, починю!

      Клара поднесла ему папку.

      – Смотри, не потеряй рукопись, – сказала она. – Единственный экземпляр. Помнишь, как Хемингуэй потерял однажды рукопись в поезде? Поезжай на такси.

      Кубат кивнул и стал спускаться по лестнице.

      В комнате опять зазвонил телефон. Клара бросилась к нему.

      – Юсупжанова? – раздался в трубке добродушный женский голос. – Это Мария Ивановна, из производственного отдела. Выделили вам плёнку на ваш фильм. Приезжайте забирайте.

      – Спасибо, Мария Ивановна, сейчас приеду! – ответила Клара ликующим голосом, положила трубку и, танцуя, направилась к окну.

      Из зелёного оазиса дворовых деревьев на раскалённую асфальтовую дорожку вышел Кубат. Поднял руку жестом Жан-Поля Бельмондо и остановил машину.