Штопальщик времени. Роза Хуснутдинова

доча, подожди! – Рустам, одетый в хлопчатобумажные синие шаровары и ослепительно белую, облегающую рельефную грудь майку, стоял перед окном и, сдвинув классического рисунка персидские брови, пристально смотрел перед собой.

      Он вспоминал сейчас, как памирским школьником резво вышагивал по горной тропинке из родного кишлака в районный интернат, как останавливался перед внезапно возникшим провалом ущелья, и, если провал казался узким, перепрыгивал через него, но каждый раз сердце на мгновение замирало…

      – А вон кустики! Озеленение, что ли, начали? – посмотрев правее, удивилась Нигора.

      За бассейном нежным пушистым облачком зеленели ровно подстриженные кустики южной акации.

      Невидимый отсюда, лишь угадываемый по слабому гулу окружной дороги, показался новенький автобус оранжевого цвета. Остановился возле столба, на котором висела табличка: «Остановка». Дверцы открылись, поджидая пассажиров, потом захлопнулись, и автобус развернулся и плавно покатил в обратном направлении.

      – Пап, теперь у нас остановка, не будешь больше опаздывать на работу! – сказала Нигора.

      Рустам не ответил.

      На второй курпаче у дверей пошевелилась Саёра, медленно приподнялась, спросила сонно:

      – На что это вы там смотрите? Мусор, что ли, опять жгут?

      Она прошлёпала босыми ногами по линолеуму, двигаясь не так грациозно, как Нигора, встала у окна рядом с ней, посмотрела и ахнула.

      – Пап, это же Нурмухамедова ведут, из овощного ларька! Наконец-то его арестовали!

      За бассейном появился молоденький, с золотым чубчиком синеглазый милиционер, ведущий перед собой спотыкающегося Нурмухамедова со связанными за спиной руками.

      – Так и надо, не будет больше гнилые помидоры продавать! – сказала Нигора.

      – Пап, а вон твой декан Латыпов, взяточник! – воскликнула Саёра.

      Рустам с изумлением увидел декана своего факультета Латыпова, тоже в сопровождении милиционера, декан вышагивал вдоль бассейна в тапочках без носков. Ещё вчера Латыпов смеялся над Рустамом за его вопрос: «почему в их институте продолжают брать взятки при поступлении?» И вот теперь он идёт со связанными руками, с потупленным виноватым взором… Латыпов, шаркая, прошёл мимо, – как постарел сразу человек! – и снова перед окнами стало тихо, лишь переливалась вода в голубом бассейне, шевелились от ветра зелёные кустики акации, пересвистывались воробьи, летавшие над пустырём.

      – Пап, купаться хочется! – жалобно сказала Нигора. – Можно я только разок искупаюсь и обратно?

      – Подожди, доча! – покачал головой Рустам.

      С левой стороны пустыря показалась чёрная «Волга», остановилась перед окнами. Из неё вышли два дружинника с красными повязками на рукавах и грузный мужчина в пропотевшей рубахе, с неподвижным тяжёлым взглядом. Руки у него были связаны за спиной. Дружинники наклонились, захватили по горсти пыли и стали сыпать на голову мужчине, приговаривая: «Ай, бандит, бандит!»

      Мужчина