«Всё с вами, но не ваш». Избранное. Леонид Завальнюк

посмеюсь, а всё-таки пойму.

      Ты судишь по себе. И неспроста

      Меня тревожным взглядом обнимаешь.

      Они и мы –

      Ты сердцем понимаешь,

      Что здесь навечно пролегла черта.

      Так повелось: кого растила мать,

      Излив всю меру ласки и вниманья,

      Тот всякую любовь и пониманье,

      Как должное, умеет принимать.

      Им с детства столько верности дано,

      Что их уже неверность не пугает.

      Счастливые! Им детство помогает

      В любом крушенье не идти на дно.

      А мы с тобой…

      «О мисс, не проходите!

      Я расскажу, как жизнь моя горька!..»

      Чего ж ты плачешь? Кто тебя обидел?

      Обветренная тонкая рука,

      Застиранная старая юбчонка…

      Ты маленькая глупая девчонка.

      Не надо так в смущении сутулиться.

      Ты выросла в детдоме, я – на улице,

      Я, если хочешь, даже подпою.

      «Постойте, сэр!

      О мисс, не проходите!

      Я расскажу, как жизнь моя грустна.

      Больная мама! Вы её спасите!

      Она умрёт, когда придёт весна».

1966

      «Не дай мне бог писать, как я писал…»

      Не дай мне бог писать, как я писал.

      Бумагу рвал, карандаши кусал,

      Слезами вдохновенья заливался

      И всё же никогда не добивался

      Той сказочной свободы сочиненья,

      Что может вдруг родить из сочлененья

      Пустейших строк невиданное чудо,

      Возникшее неведомо откуда,

      Нелепое и чуждое на вид.

      Оно сначала только удивит,

      Потом потянет спрятанную нитку

      И проведёт через любую пытку.

      И станет жить.

      И мёртвых оживит!

1966

      Первая любовь

      Далёко-далеко, где носят чуни,

      Где юбки шьют из маскхалатов и мешков,

      Где юноши и старики в кругу

      Сидят и курят крепкую махорку,

      Где сотню отдают за молока махотку, –

      В краю войны и детства моего

      Живёт та девочка.

      Она меня не знает.

      Она Толстого вечером читает.

      Не ходит на гулянку,

      Не поёт

      И самогон со взрослыми не пьёт.

      Она красива.

      Чёрная коса

      Чернее чёрной непроглядной ночи.

      Огромные-огромные глаза…

      Я сплю и бормочу про эти очи.

      Я не влюблён. Мне слишком мало лет.

      Я плохо кормлен, чтоб влюбляться рано.

      Но на неё смотрю я как-то странно,

      Как на прекрасный, призрачный балет.

      В ней столько тихой грации, игры,

      По-городскому кроткого кокетства,

      Что так и тянет выйти за дворы

      И, разбежавшись, выскочить из детства.

      …Сто лет прошло!!!

      За жизнью жизнь сменялась…

      Ни тени сходства я не уловил.

      Но по тому, как… шла,

      Как засмеялась,

      Я понял вдруг, что встреча состоялась,

      И кинулся, и миг остановил.

      Вечерний чай за полночь забредает.

      Смотрю я на неё

      И насмотреться не могу.

      Вот