«Всё с вами, но не ваш». Избранное. Леонид Завальнюк

брожение в крови,

      Отыщем ключ от правды зрелых лет

      И заново поймём, что смерти нет!

      Да, смерти нет!

      Как бы точней сказать?

      Конечно, поезд мчится, мчится…

      А там, глядишь, пора уже слезать.

      От этой мысли нам не излечиться.

      Но в высшем счастье нечто есть такое,

      Такое состояние покоя,

      В котором смерть сама заключена.

      В нём, как песчинка малая, она,

      Вниз по течению гонимая рекою.

      Бывало, в жизни ощущал и я

      Мгновения, которые выходят

      За круг судьбы, за грань небытия.

      И вот их нет.

      Нельзя идти вперёд,

      Когда тебя смущение берёт

      И ни одна дорога не годится.

      Идти вперёд сегодня для меня,

      Должно быть, означает – возвратиться.

      Ну что ж, тому, кто любит жить,

      На этом свете некуда спешить.

      Ученье – свет, а неученье – тьма.

      Опять же – повторенье мать ученья.

      Так пусть же повторяются дома,

      Дороги,

      И друзья,

      И увлеченья,

      Пронзительные заводи берёз,

      Забывшиеся встречи, расставанья…

      Вперёд –

      назад!

      Гуди, мой паровоз,

      Стучите, рельсы, мчитесь расстоянья! –

      Я отбываю в землю дальних лет,

      Куда давно уже прямой дороги нет.

1969

      «Сосновый полдень в золотом лесу…»

      1

      Управлять восьмёркой – особое искусство. Гонки на колесницах представляли опасность для лошадей и колесничих, грозя серьёзными травмами и даже гибелью.

      2

      «Мы в то самое лето (1994 г.) ехали вдвоём в Москву из Пушкино. Я вспомнил о своеобразной сенсации этого лета в журнальных литературных публикациях. Я спросил Лёню, читал ли он большую статью, принадлежащую перу известной поэтессы и литератора Инны Лиснянской, где она углублённо трактовала интереснейшую тему. Речь в статье шла о двух выдающихся поэтессах, о Марине Цветаевой и Анне Ахматовой. О том, почему между ними не сложились отношения. Автор говорил об известной противоположности не только дара этих замечательных женщин, но и о полярности их личности и их таланта. Поскольку Лёня не читал эту публикацию, я увлечённо ему пересказывал занимательную и не лишённую глубины трактовку, предложенную её автором. Мой увлечённый пересказ продолжался, пока я не заметил некую отрешённость и даже отключённость в поведении водителя. Не то чтобы он был сосредоточен на дороге. Напротив, дорога вполне располагала к беседе. Нет, он был глухо равнодушен к теме моего увлечённого рассказа. Да, подумал я, человек, который написал строчку «Это овощи, родная, облетают»,