«Берег дальный». Из зарубежной Пушкинианы. Алексей Букалов

к справке этнографа-африканиста: «Тигрейцы – жители провинции Тигре на севере страны, где находилось Аксумское царство. Они говорят на языке тигринья, который ближе геэзу – древнему языку Аксума, нежели амхарский, и считают себя во всех отношениях более прямыми наследниками Аксума, нежели амхара»274. (Уточним, что амхара – самая крупная этническая группа в Эфиопии. А геэз распространен и сейчас в этой стране, но как язык православной церкви.) Таким образом, наследник Карфагена – вряд ли, но все-таки наследник Аксума?

      Язык тигринья арап мог, конечно, знать в детстве и отдельные слова помнить до глубокой старости. Знал он, наверное, и немного по-турецки. А арабский – язык священного Корана – знать был просто обязан. Иначе подарок его старшего брата, приезжавшего (по преданию) за ним в Россию, был бы просто бессмыслен: «одарив младшего брата ценным оружием и арабскими рукописями, касающимися их происхождения, уехал он на родину…»275 Случайно ли Пушкин в июне 1836 года, занимаясь своей «Родословной», расположил на листе записи арабских букв276?! Добавим, что дважды делал Пушкин записи на турецком языке – в Кишиневе в 1821 году и во время путешествия в Арзрум277…

      А вообще, думается, А.П. Ганнибала можно было по праву назвать полиглотом! В самом деле, французским он владел в совершенстве, чему много свидетельств – документальных и, так сказать, «художественных». Утверждения о познаниях Ибрагима во французском разбросаны по двум первым главам «Арапа Петра Великого», там говорится об «образованности и природном уме» арапа, о его участии в культурной и интеллектуальной жизни Парижа. Позднее Пушкин в «Начале автобиографии» сообщает: «Он написал было свои записки на французском языке, но в припадке панического страха, коему был подвержен, велел их при себе сжечь вместе с другими драгоценными бумагами» (XII, 313). (На эту деталь из истории своего предка поэт не мог не обратить самого пристального внимания: сожжение бумаг – эпизод для Пушкина автобиографический.)

      Поручая в 1724 году Конону Зотову (будущему контр-адмиралу) перевод двух книг с французского на русский, Петр I писал ему: «А буде вы из тех книг, которых не изволите знать терминов, то изволите согласиться с Абрамом Петровым»278.

      Сравнительно недавно опубликовано письмо лютеранского пастора Г.Геннинга, близко знавшего арапа: «О приглашении из Германии по просьбе генерала Ганнибала толкового студента на должность учителя в семейство оного А.П.Ганнибала». В нем, в частности, говорилось: «У Е.П. господина генерал-майора Ганнибала, супруга которого принадлежит к моей общине и у меня исповедуется и причащается, открылась служба, для которой требуется порядочный студент, особо искусный во французском языке. Собственно этот господин является африканцем и урожденным негром, но обладает впрочем способностью к тем наукам, которые относятся к его форуму… Г-н Генерал был во Франции и, значит, является любителем французского языка, он также имеет хорошую библиотеку»279

274

Чернецов С.Б. Кто такие амхары? В сб.: Этническая история Африки. М.: Наука, 1977. С. 19.

275

Рукою Пушкина… С. 50.

276

См.: Азия и Африка сегодня. 1984. № 6.

277

Литературное наследство. Т. 16–18. С. 274–275, 319–320.

278

Вегнер М. Предки Пушкина. М., 1937. С. 34.

279

Прянишников Е.А. Новый документ об Абраме Петровиче Ганнибале и его семье. В сб.: Из коллекций редких книг и рукописей научной библиотеки Московского университета. М.: МГУ, 1981. С. 72–80.