Из песка и пепла. Эми Хармон

я в нем признаюсь в разных вещах. Очень личных. – И Ева пошевелила бровями, намекая, что он сейчас услышит строго конфиденциальную информацию. На самом деле обычно она просто описывала события дня, но так звучало солиднее.

      – Прочитай мне что-нибудь, – потребовал Анджело.

      – А я думала, ты робкого десятка, – прямо сказала Ева. – Но нет, тот еще командир. Я рада.

      Анджело постучал по странице, напоминая Еве про их договоренность.

      – Ладно. Я прочитаю признание, которое написала про тебя, когда ты только приехал.

      – Про меня?

      – Ага. Думаю, тебе понравится.

      Я так рада, что Анджело приехал. Устала все время быть среди взрослых. Папа говорит, что я умнее и взрослее сверстников, потому что выросла в окружении старых людей. Думаю, это хорошо. Но со старыми иногда скучно. А я хочу играть в прятки и догонялки. Хочу, чтобы было с кем секретничать. Съезжать по перилам, прыгать на кровати, вылезать в окно спальни и сидеть на крыше вместе с другом. И не с таким, который только у меня в голове.

      Анджело одиннадцать, он всего на два года старше меня, но я такого же роста, вообще он довольно мелкий. Бабуля говорит, это нормально. Девочки растут быстрее, а он потом догонит. Но он очень симпатичный, и у него очень красивые глаза. Лаже слишком красивые для мальчика.

      Хотя это не его вина, конечно. Еще у него волосы вьются как у девчонки. Надеюсь, он будет коротко их стричь и никогда не наденет платье. А то он станет красивее меня, а это мне вряд ли понравится.

      Анджело метнул в Еву сердитый взгляд, и она захихикала над его недовольством.

      – Да-да, ты очень симпатичный, – поддразнила она его. – Хотя нос великоват.

      – Можешь не волноваться, что я стану красивее тебя, – пробурчал он. – Потому что ты самая красивая девочка, которую я встречал.

      Стоило Анджело осознать, что он сказал, как все его лицо снова запунцовело.

      – Это признание мне не очень понравилось, – добавил он быстро. – Прочитай какое-нибудь другое.

      Так Ева и поступила. Она читала ему одно признание за другим, и он слушал ее внимательно, как священник.

      1938

      17 ноября 1938 года

      Признание: иногда я боюсь засыпать.

      Прошлой ночью мне опять приснился старый сон. Сон, который я вижу с девяти лет и по-прежнему не понимаю, хотя он, кажется, понимает меня. Я оказываюсь в темноте, но откуда-то знаю, что не одна. Вокруг ничего не видно – только отблеск луны в маленьком окошке вверху стены и какие-то перекладины; со всех сторон выступающие из мрака. Я напугана.

      Я знаю, что должна добраться до окна. Неожиданно мои поднятые руки натыкаются на выступ стены, а носки туфель проскальзывают между перекладинами. Я начинаю карабкаться, используя их вместо ступеней.

      – Если прыгнешь, нас накажут!

      Чьи-то пальцы хватаются за мою одежду, но я отчаянно отбиваюсь, стряхивая их.

      – Нас убьют! – причитает какая-то женщина за спиной.

      – Подумай об остальных!

      – Если