Зима 0001. Евгений Прошкин

больнее.

      – Ладно, – сказал он. – Десять, конечно, многовато. Меня устроит семь.

      По стене тут же пробежала новая строка:

      БОЛЬШИЕ ДЕНЬГИ – ЭТО РЕШЕНИЕ БОЛЬШИХ ПРОБЛЕМ. ОБРАТИСЬ К НАМ.

      – Надо понимать как согласие, да? Слушай, а может, ты и плясать умеешь?

      Монитор секунду подумал и переключился на спортивный канал. Егор собрался принять холодный душ, но когда встал, обнаружил, что всё это время сидел на пульте. Удивляясь своей выдержке, он сел обратно, так чтобы пульт оказался под правой ягодицей, и поерзал. Всё получалось. Спорт, музыка, новости – программы сменяли одна другую, едва он переносил центр тяжести. При определенной тренировке Егор, вероятно, смог бы работать с приходящими сообщениями и даже редактировать текст.

      Это было забавно. Он заставил материться Холуя, но чтоб научить телесеть спорить с абонентом… А не сделать ли на этом карьеру? «Егор Соловьёв, артист оригинального жанра. Диалог с унипечью и стиральной машиной. Выполняется без рук».

      Он откинулся на спинку и захохотал – тяжело и напряженно, как настоящий душевнобольной.

      Нет, он еще не совсем сошел с ума, чтобы поверить в такое совпадение.

      – Не дождетесь, – прошептал Егор, вытирая слезы. – Ловко вы это… с пультом.

      Экран не реагировал. Мускулистая женщина, обливаясь потом, тащила на шее стальной шар, а сзади ее догоняли еще две – тоже в поту и тоже с шарами. Зрители на трибуне под наклонным козырьком прыгали и орали. Комментатор посетовал, что не в силах предсказать, какая из спортсменок придет первой. Егору это почему-то было не интересно.

      Сменив шорты на более строгие бриджи, он надел свежий плащ и вышел из дома.

      Егор часто обещал себе стать жестким и предприимчивым, но сегодня это было всерьез. Пусть его не восстановят, пусть ему дадут самую гнусную характеристику, но деньги, жалование за целый месяц, они вернут. Ему даже не нужно обращаться к адвокатам, его правота очевидна. И шеф, старый бурдюк с жиром, это признает. А за глупую шутку с конвертом он извинится – публично.

      Егор свернул к платформе и глянул на расписание. Дневные электрички ходили не так часто, как утренние и вечерние. Ближайшая – через десять минут.

      Почему на всей планете существует только одна транспортная камера, было загадкой для многих, но по-настоящему этим вопросом люди задавались лишь когда им приходилось ждать – на платформе, в зале аэропорта, в автомобильной пробке.

      Колонисты предусмотрели практически всё, но с транспортом как-то промахнулись. Уникальная система внепространственного переноса, с помощью которой на Близнец забросили тысячи единиц техники и миллионы тонн готовых стройматериалов, использовалась исключительно для дальней связи. Принципа работы этой системы Егор, понятно, не знал, но он сильно сомневался, что ее нельзя было приспособить для коротких расстояний. Он представил себе, как за секунду перемещается от дома до работы, за секунду оказывается где-нибудь на Западном материке и за ту же секунду попадает обратно, – и не смог найти причин, помешавших колонистам