Зима 0001. Евгений Прошкин

вызывать антипатию Егор не умел. Он просто был собой – всегда и поэтому врагов имел так же мало, как и друзей. Он, как и все нормальные люди, никого не интересовал.

      На лифтовой площадке Егор увидел Маришку. Переминаясь в ожидании попутной кабины, она копалась в сумочке и прикладывала к плащу разные украшения.

      – Доброе утро, – сказал Егор. – А я о тебе думал.

      – Ты всегда обо мне думаешь, – отмахнулась она. – В кафе не ходил?

      – Нет. А ты?

      – Проспала.

      – Счастливая. А у меня кошмары.

      Егор внимательно посмотрел ей в лицо и понял, что Маришка ни при чем.

      – Да еще реклама. С пяти часов, представляешь? – он прикрыл глаза и нараспев процитировал: – Времена меняются, потребности меняются…

      – Это новая. Откуда?

      – Ты разве не получала? По телесети, да с красным грифом!

      – Нет, не было. С красным грифом я бы не пропустила, – равнодушно отозвалась она, пристегивая к широкому воротнику гроздь алых бусинок.

      – Погоди, как это не было? По общему каналу. Ты не могла…

      – Ты покушал? – невпопад спросила Маришка.

      – Перекусил.

      – А я не успела. На работе придется.

      – Кстати, я насчет…

      – Лифт приехал, – перебила его Маришка и, улыбнувшись кому-то из соседей, вошла в кабину.

      Егор последовал за ней, но встать рядом им не удалось. Спины в белых и розовых плащах растолкали их по углам, и на этом всё общение закончилось. Егор знал, что внизу их ждет еще большая давка и в вестибюле поговорить не получится. Если б у них была одна электричка, они бы, конечно, садились рядом и всю дорогу болтали бы о чем-нибудь таком.

      Но с электричками им не повезло. Он уезжал на шестьдесят километров вглубь материка, Маришка же, наоборот, ездила к побережью и, как предполагал Егор, служила где-то в системе флота.

      Кроме этого предположения, у него были и другие: в прошлом году он считал, что Маришка работает психологом, а в позапрошлом – что она занимается промышленным шпионажем. За два года он перебрал много версий, но так и не выяснил, кто же Маришка Стоянова на самом деле.

      Познакомились они легко и как-то обыкновенно: заняв соседнюю квартиру, Маришка позвонила ему в дверь и представилась. Он пригласил ее войти – она отказалась. Утром они случайно столкнулись в кафе на шестьдесят втором этаже, и Маришка без возражений села с ним за один столик. За завтраком они говорили о многом, но только не о себе. И на следующий день – тоже. Егор смущался, а Маришка инициативы не проявляла. Через месяц эти недомолвки вошли в традицию, и ломать ее уже не поднималась рука.

      Всё, что Егор выяснил о соседке, уместилось бы на кончике карандаша: ровесница, образованна и богата, если имеет квартиру в два раза больше его собственной, к тому же красива и, как ни странно, одинока. Последнее слегка настораживало, но настоящее препятствие Егору виделось в другом. У Маришки он не бывал, зато захаживал в ее квартиру, когда