Звездная тень. Сергей Лукьяненко

сказал:

      – Следуйте за ним, пожалуйста.

      Теперь я не был пленником, которого следовало «держать и не пущать», хотя бы понарошку, я был источником важной информации и представителем союзной расы.

      – Это очень интимный процесс, о нем не следует никого оповещать, – сообщил я.

      Поставив перед несчастным техником небольшую этическую проблему, я пошел вслед за провожатым. Метров через двадцать, когда туннель кончился развилкой, сказал:

      – Отведи меня к представителям моей расы. Срочно.

      Алари замялся. Вряд ли он был заурядным представителем своей расы и не понимал, что происходит незапланированное. Но на него давили сейчас два убедительных довода – мой, очевидно, достаточно почетный статус и воспоминания о кровавом побеге Ника Римера…

      – Срочно! – рявкнул я.

      Алари повернулся и пошел направо. Я двинулся следом, глядя на смешно опущенный зад и вздыбленный загривок чужого. Алари напоминал гончую, идущую верхним чутьем.

      Хотя, если сходство не ложное и они действительно произошли от грызунов, запах играет в их жизни роль немногим большую, чем у людей.

      Шли мы недолго, вскоре алари остановился перед закрытым люком. Посмотрел на меня с видом побитой собаки:

      – Здесь идут важные переговоры…

      – И я должен в них участвовать, – подтвердил я.

      Было бы смешно, окажись дверь заблокированной. Но мой проводник алари имел, вероятно, достаточно высокий статус. Люк открылся.

      – …нет, нет и нет! – услышал я голос деда. – Я не могу. Это слишком большой шок!

      – Какой шок, деда? – спросил я, входя. Куалькуа беззвучно прошептал в мозгу:

      А хочешь ли ты это знать, Петр?

      Первый раз на корабле алари я увидел теплые, сочные цвета. Овальной формы зал, стены – нежно-розовые, потолок – ослепительно алый, пол багровый. Словно внутренности какого-то монстра… Командующий Алари лежал в центре, на кресле крайне сложной конструкции, рядом стояло три более привычных, рассчитанных на людей. Но заняты были лишь два, в них сидели Данилов и Маша. Рядом с алари стоял счетчик, уставившийся сейчас на меня с каким-то почти человеческим ужасом.

      А деда нигде не было.

      Я даже огляделся по сторонам, прежде чем спросить:

      – Где дед?

      Мой проводник тихонечко пятился, отходя от все еще открытого люка. Да, достанется ему… Я встретился взглядом с Даниловым, но тот опустил глаза. Посмотрел на Машу – она была растрепанная и бледная.

      – Командующий, где Андрей Валентинович Хрумов? – спросил я. – Где мой дед?

      – Это очень сложная этическая проблема, – помедлив, ответил алари. – Боюсь, что я не вправе отвечать, пока он сам не принял решения.

      – Карел! Счетчик! – Я посмотрел на рептилоида. – Где дед?

      Повисла тишина.

      Ты ведь уже понял, – прошептал куалькуа.

      – Петя, у меня не было иного выхода, – ответил счетчик голосом деда.

      Сволочи!

      – Что с дедом? – закричал я. – Что с ним, гады?!

      – Петя,