Москвест. Роман-сказка. Андрей Жвалевский

пережитого шока ребята досидели в сарае до позднего вечера.

      Мишка истерил, матерился и кричал, что все равно папа придет и во всем разберется.

      – А без папы ты вообще что-нибудь можешь? Что ты ноешь, как девчонка? – не выдержала Маша.

      – А сама кто? Мальчишка?

      – Я не ною. Я пытаюсь думать.

      – Ой-ой-ой… Надумала уже. Толку от твоих думаний! Делать что-то надо. Выбираться отсюда надо.

      – Ну так выбирайся, что ты орешь.

      – То есть ты рассчитываешь, что я все сделаю…

      – Я на тебя не рассчитываю, – перебила его Маша. – На мужиков вообще рассчитывать нельзя. Вы только о себе думаете. А если что посерьезнее, ты просто сбежишь – и все.

      Сказано это было так буднично, что Мишка даже не смог оскорбиться.

      И только когда все угомонились, путешественники по времени тихонько вылезли, поминутно оглядываясь и прислушиваясь, выбежали с княжьего двора и рванули в лес. Там с большим трудом разыскали избушку Прасковьи-Феклы, благо ночь была лунная, светлая. Забились внутрь и, к собственному изумлению, заснули. Прямо сидя в углу, под мерный храп старухи.

* * *

      Фекла растолкала их на рассвете. Гости проснулись со стонами – от сна вповалку все затекло и ныло. Ни о чем не спрашивая, хозяйка поставила перед ними грубую миску с затиркой, из которой торчали две темные деревянные ложки. Еда выглядела не слишком аппетитно, но есть хотелось сильно. А может, просто Мишка с Машей стали привыкать к этому странному миру – на еду набросились с жадностью. И даже отсутствие соли не испортило им аппетит.

      – Зря мы вчера от затирки отказались, – сказал Мишка, облизывая ложку.

      – Вчера? – Маша с сомнением покосилась на оконце.

      Даже сквозь мутный бычий пузырь было видно, что на улице никак не осень. Скорее всего – весна.

      – Ладно, – Мишка положил чисто вылизанную ложку в пустую миску, – будем считать, что никакого газа нет. Допустим, Городовой не врет. Мы в прошлом.

      Маша с готовностью кивнула и приготовилась выслушать дальнейшие рассуждения. Но с дальнейшими рассуждениями у Мишки как-то не заладилось. Он поскреб зудящую шею, подумал: «Хоть бы искупаться, что ли?» и решительно встал:

      – Пойдем?

      Но Маша только крепче взялась за скамью.

      – Опять пойдем? Чтобы нас опять куда-нибудь занесло?

      Мишка почувствовал глухое раздражение. Хорошо, что тяжесть в желудке действовала успокаивающе. Мишка вздохнул и снова сел:

      – Допустим, нас занесет еще куда-нибудь…

      Маша, которую затирка только взбодрила, тут же продолжила:

      – …ты опять вляпаешься во что-нибудь, только Городового рядом не будет, и нас убьют! Или еще чего похуже.

      Мишка не стал выяснять, что еще похуже может быть, только покорно сказал:

      – Ладно, сидим тут. И чего ждем?

      Маша растерялась. Она собиралась опровергать всякие глупости, которые предложит ее товарищ по несчастью, а не предлагать свои варианты.

      – Ну не знаю. Ждем Городового!

      – А смысл? Он же сам сказал, что не сможет нас вернуть.

      Маша