За чужую свободу. Федор Ефимович Зарин-Несвицкий

Яркий свет ударил в глаза. В комнате никого не было. Княгиня Ирина невольно заметила, что в комнате не было образа. Единственное окно было завешено темной, тяжелой материей. На широких лавках лежали шубы и пальто, мужские и женские.

      Напраксина быстро окинула их взглядом и произнесла:

      – Сегодня небольшое собрание.

      Волнение Ирины было так сильно, что она не могла расстегнуть ворот своей шубки.

      Напраксина заметила это и помогла ей.

      – Не волнуйтесь, дорогая, – сказала она, – как вы побледнели…

      Действительно, лицо Ирины было бледно и тем прекраснее. Ярче горели огромные глаза, резче рисовались гордые дуги черных бровей и краснели полные губы надменного рта.

      Напраксина аккуратно в сторонке сложила одежду.

      В эту минуту открылась дверь, и на пороге комнаты появилась совсем молоденькая девушка.

      Княгиня Ирина с удивлением и искренним восхищением взглянула на пришедшую. Трудно было представить более нежное лицо, более грациозную, еще полудетскую фигуру. Не меньше поражал и костюм ее. Густые белокурые волосы падали на плечи, едва перехваченные широкой голубой лентой. На бледном, чуть розовом лице сияли большие темно – голубые глаза. Длинный белоснежный хитон был слабо подпоясан тоже голубой лентой, и из‑под него виднелись белые босые ножки. В руках у девушки была пальмовая ветвь. Она вся в своем белоснежном хитоне, с обливавшей ее детские плечи волной светлых волос, с этой пальмовой ветвью в руках была похожа на ангела.

      Остановившись на мгновенье на пороге, она наклонила голову и мелодичным голосом произнесла:

      – Христос с вами, дорогие сестры.

      – Христос с тобою, – ответила, наклонив голову, Напраксина, видимо, уже знакомая с этим чудесным видением.

      – Наши братья и сестры, – тихо продолжало это прелестное видение, – ждут вас в Сионской горнице.

      Она низко склонила голову и неслышной поступью вышла из комнаты.

      Ирина смотрела ей вслед как завороженная.

      – Боже, – сказала она наконец, – кто эта очаровательная девушка?

      – Мария из Магдалы, – серьезно ответила Напраксина. – Это одна из жен мироносиц.

      – Как, что вы сказали? – спросила ошеломленная Ирина.

      – Потом, потом, – нетерпеливо перебила ее Напраксина. – Вы слышали – нас ждут.

      С этой минуты какое‑то странное состояние, знакомое людям, неожиданно очутившимся в чуждой и непонятной обстановке, овладело Ириной. Реальный мир отодвинулся куда‑то далеко, и ей стал сниться наяву сон….

      XV

      Белая, вся белая комната, ярко освещенная многочисленными пальмовыми свечами. Белые стены, пол, покрытый белыми половиками. Жуткое впечатление производила висевшая на стене большая картина – распятая фигура черного монаха… Капли крови застыли на его распростертых дланях и худых желтых обнаженных ногах, прободенных гвоздями. Черная рельефная картина без рамы на белом фоне стены казалась настоящим человеком. На другой стене висела картина, изображавшая Христа у Каиафы… Христос стоял в белой