О ты, последняя любовь... (сборник). Федор Тютчев

детских лет.

      Но для меня сей взор благодеянье;

      Как жизни ключ, в душевной глубине

      Твой взор живет и будет жить во мне:

      Он нужен ей, как небо и дыханье.

      Таков горе духов блаженных свет,

      Лишь в небесах сияет он, небесный;

      В ночи греха, на дне ужасной бездны,

      Сей чистый огнь, как пламень адский, жжет.

23 ноября 1824

      ПРОБЛЕСК

      Слыхал ли в сумраке глубоком

      Воздушной арфы легкий звон,

      Когда полуночь, ненароком,

      Дремавших струн встревожит сон?..

      То потрясающие звуки,

      То замирающие вдруг…

      Как бы последний ропот муки,

      В них отозвавшися, потух!

      Дыханье каждое Зефира

      Взрывает скорбь в ее струнах…

      Ты скажешь: ангельская лира

      Грустит, в пыли, по небесах!

      О, как тогда с земного круга

      Душой к бессмертному летим!

      Минувшее, как призрак друга,

      Прижать к груди своей хотим.

      Как верим верою живою,

      Как сердцу радостно, светло!

      Как бы эфирною струею

      По жилам небо протекло!

      Но ах, не нам его судили;

      Мы в небе скоро устаем, —

      И не дано ничтожной пыли

      Дышать божественным огнем.

      Едва усилием минутным

      Прервем на час волшебный сон,

      И взором трепетным и смутным,

      Привстав, окинем небосклон, —

      И отягченною главою,

      Одним лучом ослеплены,

      Вновь упадаем не к покою,

      Но в утомительные сны.

Не позднее осени 1825

      Осенью 1825 года Тютчев наконец-то получил законный отпуск. Роковой декабрь застал его в Москве. В городском родительском доме. В июле 1826-го были повешены зачинщики «возмущения», а в августе Федор Иванович написал свой знаменитый политический памфлет «14-ое декабря 1825».

      Взгляд Тютчева и на само декабрьское восстание, и на декабристов резко отличается от типично либерального, однако и с консервативной точкой зрения не совпадает: он осуждает декабристов не за то, что осмелились поднять меч на помазанника Божия, то бишь царя, а за то, что они, «жертвы безрассудной и недозрелой мысли», не сообразили: ни кровь, пролитая за святое дело, ни жар их любви к несчастной отчизне не смогут растопить «вековую громаду льдов» – русский «вечный полюс» общественного холода.

      14-ОЕ ДЕКАБРЯ 1825

      Вас развратило Самовластье,

      И меч его вас поразил, —

      И в неподкупном беспристрастье

      Сей приговор Закон скрепил.

      Народ, чуждаясь вероломства,

      Поносит ваши имена —

      И ваша память от потомства,

      Как труп в земле, схоронена.

      О жертвы мысли безрассудной,

      Вы уповали, может быть,

      Что станет вашей крови скудной,

      Чтоб вечный полюс растопить!

      Едва, дымясь, она сверкнула

      На вековой громаде льдов,

      Зима железная