О ты, последняя любовь... (сборник). Федор Тютчев

сохранили для нас образ юного беззаботного Тютчева:

      «…Мне представился он в воображении, как в первый раз пришел я к нему, университетскому товарищу, на свидание во время вакации, пешком из села Знаменского, под Москвой, на Серпуховской дороге, в Троицкое, на Калужской, где жил он в своем семействе… молоденький мальчик, с румянцем во всю щеку, в зелененьком сюртучке, лежит он, облокотясь на диване, и читает книгу. Что это у вас? Виландов «Агатодемон». Или вот он, на лекции в университете, сидит за моею спиной на второй лавке и, не слушая Каченовского, строчит на него эпиграммы (они у меня целы)».

      М. П. Погодин.

      Из «Воспоминаний о Ф. И. Тютчеве»

      Федору Тютчеву не было еще и восемнадцати лет, когда он успешно сдал последний университетский экзамен и получил кандидатскую степень. Диплом с отличием и родственные связи позволяли рассчитывать на блестящую карьеру, так, во всяком случае, считали родители, но сам кандидат о будущем не задумывался, он жил настоящим. Его первый биограф, уже известный нам Иван Сергеевич Аксаков, пишет:

      «…Сам он весь отдался своему настоящему. Жаркий поклонник женской красоты, он охотно посещал светское общество и пользовался там успехом. Но ничего похожего на буйство и разгул не осталось в памяти об нем у людей, знавших его в эту первую пору молодости. Да буйство и разгул и не свойственны были его природе: для него имели цену только те наслаждения, где было место искреннему чувству или страстному поэтическому увлечению. Не осталось также, за это время, никаких следов его стихотворческой деятельности: домашние знали, что он иногда забавлялся писанием остроумных стишков на разные мелкие случаи, и только».

      Из книги «Биография Федора Ивановича Тютчева».

      Аксаков не совсем прав: и в ранней юности Тютчев писал не только остроумные стишки на случай. В университетские годы, например, создано стихотворение «К оде Пушкина на Вольность». При всем своем уважении к дивному гению семнадцатилетний дилетант решительно с ним не согласен, по его мнению, назначение поэта в том, чтобы смягчать, а не ожесточать сердца.

      К ОДЕ ПУШКИНА НА ВОЛЬНОСТЬ

      Огнем свободы пламенея

      И заглушая звук цепей,

      Проснулся в лире дух Алцея —

      И рабства пыль слетела с ней.

      От лиры искры побежали

      И вседробящею струей,

      Как пламень Божий, ниспадали

      На чела бледные царей.

      Счастлив, кто гласом твердым, смелым,

      Забыв их сан, забыв их трон,

      Вещать тиранам закоснелым

      Святые истины рожден!

      И ты великим сим уделом,

      О муз питомец, награжден!

      Воспой и силой сладкогласья

      Разнежь, растрогай, преврати

      Друзей холодных самовластья

      В друзей добра и красоты!

      Но граждан не смущай покою

      И блеска не мрачи венца,

      Певец! Под царскою парчою

      Своей волшебною струною

      Смягчай, а не