Когда горела броня. Иван Кошкин

из люка механика и внимательно смотрел в небо. – Вот сейчас и добьют. Смотри, командир!

      С севера к бомбардировщикам мчались две точки.

      – Не пойму, наши или нет? – Безуглый поднял руку козырьком к глазам.

      – Наши, «ишачки», – кивнул старший лейтенант. – Где ж вы раньше были!

      Теперь уже всем были видны толстые фюзеляжи маленьких, казавшихся игрушечными рядом с тяжелыми бомбардировщиками, самолетиков.

      – Ну, сейчас они им дадут жизни, – зло усмехнулся водитель.

      Командир промолчал. Слишком часто он видел на Украине, как валились к земле, полыхая, краснозвездные самолеты. Это только с виду бомбардировщик кажется беззащитным, а на деле может огрызнуться из пулеметов так, что мало не покажется. Однако у наших летчиков, похоже, было свое мнение на этот счет. «Хейнкели» собрались теснее, готовясь встретить «ишаки» огнем воздушных стрелков. Истребители, пользуясь преимуществом в высоте, бросились в атаку. У Петрова замерло сердце.

      – Что они делают? – Безуглый в сердцах ударил кулаком по броне. – Их же сейчас изрешетят!

      В небе послышался треск, словно рвали толстый брезент – заговорили скорострельные пулеметы бомбардировщиков. «Ишаки», не сворачивая, продолжали сближение.

      – Им скорости не хватает, – тихо сказал Петров. – Они и так еле догоняют, если начнут вилять – немцы точно уйдут.

      Теперь пулеметы трещали непрерывно. Танкисты молча смотрели, как два смельчака шли в самоубийственную атаку. Внезапно под крыльями первого истребителя полыхнуло, и в середину немецкого строя метнулись, растягивая дымный след, четыре огня. Мгновение спустя пламя ударило из-под плоскостей второго «ишачка». Огненные шары вспухли над «Хейнкелями».

      – Ух ты! – восхитился Осокин. – Командир, чем это они их?

      – Не знаю! – крикнул Петров. – Нет, ты смотри, что делается!

      На глазах у всей станции немец вильнул в сторону и врезался в соседа по строю. Один из бомбардировщиков развалился, второй, кувыркаясь, пошел к земле.

      – УРРАА!!! – Петров сорвал с головы танкошлем и бешено замахал им над головой.

      Кричали все, Безуглый тряс пулеметом и хохотал, обычно невозмутимый Симаков вдруг выбил на крыше моторного отделения какую-то невообразимую чечетку. Строй «Хейнкелей» распался, самолеты со снижением уходили к линии фронта. «Ишаки» снова набрали высоту и атаковали подбитый зенитчиками бомбардировщик. В небе опять раздался треск разрываемого брезента. Немецкий самолет накренился, затем вдруг перевернулся и почти отвесно пошел вниз.

      – Троих завалили, надо же, – прошептал старший лейтенант.

      За все время боев на Украине он ни разу не видел, чтобы наши истребители вышли из воздушного боя победителями.

      – Танк горит! – донесся истошный вопль от хвоста эшелона.

      В десяти метрах от четвертого спуска стоял, накренившись влево, Т-26. Над моторным отделением поднимался густой дым. К танку уже бежали люди. Из раскрытого люка вытаскивали водителя. Что-то с ним было не так…

      – Ноги…