Мой дедушка – памятник. Василий П. Аксенов

его на всякий случай.

      Этот вечер капитан провел в кругу семьи Стратофонтовых. Родители Геннадия, Элла и Эдуард, а также бабушка Мария Спиридоновна очаровали моряка. Он сразу угадал в новых знакомых людей своего круга, людей большого риска, безграничной храбрости и благородства. Так началась дружба капитана научно-исследовательского дизель-электрохода «Алеша Попович» с потомками адмирала Стратофонтова и прежде всего со всесторонне одаренным школьником Геной.

      Под влиянием этой дружбы Геннадий вступил в клуб «Юный моряк» и вскоре стал там одним из первых активистов. Он научился обращаться с секстантом и гирокомпасом, прокладывать курс на штурманских картах, разбираться в лоциях, в международном своде сигналов, грести, нырять с аквалангом…

      Возвращаясь из своих дальних рейсов, Рикошетников немедленно являлся к Стратофонтовым. О, эти прекрасные вечера под медной люстрой, под благожелательным голубым взглядом адмирала! О, эти рассказы о трудной морской работе, о далеких портах Ла-Валетта, Дубровник, Джакарта, Перт, о дружбе и силе духа!

      Между тем шли недели, месяцы и даже годы. Весной 196… года, когда Геннадий окончил шестой класс, капитан Рикошетников прилетел в Ленинград из дальневосточного порта Находка.

      – Сильно оброс «Попович» морскими желудями, – объяснил он. – Поставили в док почиститься, чтобы не обижался.

      Бабушка Стратофонтова в это время с невероятным упорством сооружала большой кремовый торт в честь своего любимца. Руки ее, непривычные к женскому труду, плохо осуществляли грандиозный замысел, но, как говорится, терпение и труд все перетрут, и вскоре мужчины общими усилиями водрузили на стол кремовое чудовище, похожее на контрольную башню аэродрома.

      – Куда же вы теперь собираетесь, Николай? – спросила мама Элла, когда башня была уже срыта до основания.

      Рикошетников смущенно хмыкнул и, глядя в скатерть, проговорил:

      – Представьте себе, друзья… как это ни странно, но… все это лето мы будем исследовать прибрежный шельф в районе архипелага Большие Эмпиреи…

      – Я! – вскричал при этих словах Геннадий и осекся.

      – Что?! – вскричала бабушка и сжала под столом скатерть.

      За столом воцарилось молчание, нарушаемое лишь сильным стуком Генашиного сердца. Потом все медленно повернулись к портрету адмирала. Адмирал мягко, отече-ски улыбнулся. Похоже было, что он все уже знал наперед.

      – А почему бы и нет? – проговорил папа Эдуард, вспомнив горы.

      – Я – «за»! – коротко сказала мама Элла, вспомнив небо.

      – Двух мнений тут не может быть! – покрывшись холодным потом, заявила Мария Спиридоновна и вспомнила все.

      – В принципе это возможно, если будет ходатайство вашего клуба, – почесав затылок, сказал Геннадию Николай Рикошетников.

      Через неделю после этого разговора новоиспеченный моряк Геннадий Стратофонтов в 17 часов 47 минут на набережной имени Кутузова совершенно случайно встретил