Сэм стремительный. Пелам Вудхаус

него наличность, чтобы увеличить вложенный в пса капитал. И хотя Сэм без труда сохранил твердость, всегда неприятно повторять «нет, нет, нет». Два щеголя тревожно переглянулись.

      – Полный вперед, пока он нас не подоил? – сказал первый.

      – Вперед абсолютно полный, – согласился второй.

      Но они опоздали. Товарищ их школьных лет поравнялся с ними, чуть было не прошел мимо, но остановился, щурясь на них из-под полей этой жуткой шляпы взглядом, пронзавшим их словно кинжал, на манер человека, пытающегося определить, где он видел эти лица.

      – Бейтс и Тресиддер! – наконец воскликнул Сэм. – Ах, черт!

      – Привет, – сказал первый щеголь.

      – Привет, – сказал второй.

      – Ну-ну! – сказал Сэм.

      И наступило одно из тех неловких молчаний, какие так часто сопровождают такие встречи старых школьных товарищей. Оба щеголя, тоскуя, ждали, когда наступит неизбежный миг доения, а Сэм только сейчас вспомнил, что это те два поганца, которых он in statu pupillari[1] терпеть не мог. Тем не менее этикет требовал хотя бы малой толики беседы.

      – Чем это вы занимались? – спросил Сэм. – Вид у вас праздничный.

      – Обедали, – сказал первый щеголь.

      – Банкет райкинских выпускников, – сказал второй.

      – Ах да, конечно! Его же всегда устраивают в это время года, верно? И наверное, много ребят собралось?

      – О да.

      – И хороший обед?

      – Недурной, – сказал первый щеголь.

      – Неплохой, – сказал второй.

      – Но речи были жуткие.

      – Ужасные!

      – Не понимаю, откуда они выкапывают таких субъектов!

      – Да.

      – Этот Брэддок!

      – Ужасно.

      – Да неужели старик Брэддок произнес речь? – радостно сказал Сэм. – И скверно?

      – Хуже всех.

      – Абсолютно.

      – Этот анекдот про ирландца.

      – Гнусь!

      – И вся эта чушь про милую старую школу.

      – Ужас!

      – Если хотите знать мое мнение, – сокрушительно сказал первый щеголь, – так я считаю, он допился до белых слонов.

      – Под завязку, – сказал второй.

      – Я следил за ним во время банкета, так он всасывал шампанское, как пылесос.

      Наступило молчание.

      – Ну, – сказал первый щеголь неловко, – нам пора.

      – Торопимся, – сказал второй щеголь.

      – У нас ужин в «Гневном сыре».

      – Где-где? – спросил Сэм.

      – В «Гневном сыре». Новый ночной клуб на Пэнтон-стрит. Ну, увидимся, э?

      – Непременно, – сказал Сэм.

      Новое молчание уже сгущалось в желе, когда подползло такси и оба щеголя с энтузиазмом прыгнули в него.

      – Страшно, как человек способен опуститься, – сказал первый.

      – Ужас! – сказал второй.

      – Хорошо, что мы вовремя убрались.

      – Да.

      – Он уже созрел для дойки, –

1

В положении несовершеннолетнего (лат.).