Сборник лучших произведений конкурса «К западу от октября». Алексей Жарков

выходной?

      – К бабке твоей поехали, – отвечаю. – Ты же сама с утра звонила, сказала, что надо Юльке на массаж. Шею… подправить.

      Юлька улыбается. Не нравится мне эта ее улыбка. Ася взволнованно бормочет в трубку:

      – Какой массаж? Я не звонила! У нее по субботам массаж. Тем более, зачем тащить Юльку в середине недели? Ты проверь входящие, чепуха какая-то… Вы вообще где сейчас?

      Юлька продолжает улыбаться. Отключаю соединение. Проверяю входящие. Снова смотрю на Юльку. Она подходит ближе, протягивает ладошку. Спрашивает:

      – Пап, мы же приедем сюда завтра, да? Нам очень надо! У меня столько теперь дел.

      Смотрю в ее глаза, пытаюсь найти в них черноту. Хотя бы каплю. Точечку. Снова вибрирует телефон, но я не обращаю внимания. Беру Юлькину ладошку, сжимаю в своей ладони.

      – Ты уверена, что хочешь сюда вернуться? – голос дрожит.

      – Непременно.

      Ужасно болит сломанный палец. Как напоминание. Мне кажется, что где-то неподалеку, укрывшись среди деревьев, стоят девочки с цветами и наблюдают за нами.

      В душе нарастает страх. Я вижу, что во второй руке у Юльки зажата зажигалка. Хлопаю себя по карманам брюк и выуживаю мятую сигаретную пачку.

      – То, что надо, – говорит Юлька. – Видишь, ты не забыл! Теперь тебя официально пригласили. На похороны.

      Ползущие из мрака

      Дориана

      В далекую холодную осень тысяча девятьсот шестьдесят третьего года снег выпал первого ноября. Ранняя зима смешала выбеленные поля с облаками, покрыла замерзшую разрытую землю. В тот год ни один из жителей маленького села Пензенской области не расчищал дорожку к своему двору и не затапливал печей. Деревня, ожидающая расселения, опустела за пару недель. В холодных домах торчали доски вывороченных погребов, а под снегом скрылись глубокие земляные норы.

      С безумной осени, поглотившей целое поселение, прошло пятьдесят лет.

      Огни в окнах соседских домов почти не освещали дорогу. Спрятанные в облетевших садах, они находились слишком далеко. От реки к своему дому можно было пройти только мимо поля. С левой стороны дорога гирляндой огибала ряд затихших к вечеру домов, а справа чернела пугающая бескрайность.

      – Просто не смотри в ту сторону. Я так и делаю.

      – Тогда давай поменяемся местами! Я не хочу идти возле поля!

      «Я тоже!» – подумал мальчик и уступил дорогу сестре. Немного помешкав, он взял ее ладонь в шерстяной, покрытой катышками перчатке, и прибавил шаг.

      Почти каждый день после школьных занятий брат и сестра, названные одним именем и разделенные тремя годами разницы, ходили гулять к реке. Сначала они шли вдоль поля, которое при дневном свете выглядело так же обыденно, как школьная доска, покрытая меловой пылью, затем спускались по берегу к летнему шалашу. Младшая девочка под руководством брата приносила к выбранному месту длинные упругие стебли тростника. Мальчик со знанием дела связывал и укладывал их на небольшой каркас – по высоте вмещавший только сестру, но по ширине достаточно просторный, чтобы вместе укрываться