Миллион за теорему!. Елена Липатова

уборщик постучал, подёргал за ручку двери и небрежно засунул в карман блестящую безделушку.

      – У вас что-то срочное? Может, я могу быть полезен?

      Уборщик видел ректора только два раза, да и то издали, но сообразил, что перед ним большое начальство.

      – Да вот, ваш студент обыскался. Мне что? Меня попросили – я и принёс. Вроде безделица, но раз просили…

      Ректор протянул руку. Блестящая коробочка утонула в его ладони.

      – Простите, как вас зовут? Том? Спасибо вам, Том. Увы, это не «безделица», и терять такие вещи я бы не советовал. Кстати, вы не помните, кто разыскивал медальон?

      – Вообще-то у меня плохо с именами… Студент – он и есть студент. Разве ж всех упомнишь? Но этого парня все знают. Как его?.. Ну, он ещё капитаном в этой… В сборной!

      – Мартин Краммер?

      – Во-во! Он самый!

      Ректор ещё раз задумчиво посмотрел на круглый предмет.

      – Значит, Краммер… – повторил он.

      …Закрыв за собой дверь кабинета, он подошёл к столу и устало опустился в кресло. Кресло тоненько скрипнуло, пожаловалось на тяготы жизни. Ректор разжал ладонь, хмуро нащупал пальцем левой руки выпуклость на гладкой поверхности «пуговицы» и с трудом (как будто гору переворачивал!) надавил на кнопку.

      Глава 3

      Игра на поражение

      С каждым домашним заданием их ряды редели.

      Занятия начинались в восемь тридцать, а в восемь на двери приёмной вывешивали листок с номерами, обведёнными траурной рамкой. Попавшие в список пожимали плечами, растерянно улыбались или с независимым видом желали удачи бывшим соперникам.

      На пятый день даже рассеянный Стив заметил, как мало слушателей пришло на его лекцию.

      – А где же… гм… остальные? – спросил он.

      – Все тут, – жизнерадостно отрапортовал дежурный. – Остальные пали в неравном бою.

      – Печально… Весьма печально… – покачал головой Стив и неожиданно подмигнул Бекки.

      А может, и не ей?.. Или просто показалось?

      Лекции Стива ей по-прежнему нравились, хотя к турниру они не имели никакого отношения. Стив был математиком, а не учителем. От школьных тем он отмахивался, как от головной боли, откровенно скучал, объясняя «элементарное», и повторял свою любимую фразу: «Ну, это вы, конечно, знаете!..»

      Дон ворчал, жаловался на кашу в голове и даже пробовал заниматься с Кевином. Однако прославленный репетитор честно признал свою некомпетентность.

      – Я за занятия беру деньги, – сказал он Дону. – А значит, я отвечаю за результат, так? Я тебе обещал, что мосты ты пройдёшь с блеском, и сдержал своё слово. А тут… Чёрт его знает! Вам в финале могут дать что угодно!

      Даже профессора академии смутно представляли свою задачу и начитывали всё подряд.

      Иногда ей казалось, что новая информация может её раздавить, как лавина! Она привыкла дышать воздухом математики без напряжения, не задумываясь, откуда приходит этот воздух. А сейчас ей приставили к носу трубочки и накачивали в лёгкие кислород – иногда слишком усердно.

      А