Черная вдова. Анатолий Безуглов

пес у тебя экстра-класс! – нахваливал Ярцев-старший. – Зайца поднял, навел на глухаря…

      – Так он же записан в книге ВРКОС! – с полным ртом ответил Вербицкий.

      – А что это такое?

      – Всероссийская родословно-племенная книга охотничьих собак, – пояснила Вика.

      – Смотри-ка, есть и такая? – удивился Рудик, который сел за стол лишь вместе со своим шефом.

      – Надо же вести учет породистым собакам, – сказал Николай Николаевич. – В этой книге – только самые лучшие, имеющие полную четырехколенную родословную, имеющие дипломы за испытание рабочих качеств и высокую оценку по экстерьеру… Между прочим, Дик записан в самую высшую группу из русско-европейских лаек.

      – И много таких групп? – полюбопытствовал Глеб.

      – Пять, – ответил Вербицкий. – В группе, куда входит и Дик, около пятидесяти собак. И все они имеют по нескольку дипломов первой степени! У моего пса дипломы по медведю, утке, копытным и пушным зверям.

      – Значит, многостаночник, – хитро улыбнулся Ярцев-старший. – Что же, испытаем его завтра на зверя покрупнее…

      Так, за охотничьими разговорами прошел обед. После еды встал вопрос: чем заняться? Вику разморило. От впечатлений, свежего воздуха, тепла. Она пошла в одну из комнат прилечь.

      – Эх, пулечку бы расписать, – мечтательно произнес Николай Николаевич.

      – Это можно устроить, – улыбнулся Семен Матвеевич. – Карты есть…

      – А третий? – спросил Вербицкий.

      Ярцев-старший кивнул на сына.

      – Играешь в преферанс? – обратился Николай Николаевич к Глебу. Тот кивнул. – Рискнешь с нами?

      – Можно…

      – Смотри, мы с твоим отцом имеем приличный стаж, – предупредил Вербицкий.

      – На ковер, на ковер, – потер руки Ярцев-старший.

      Тут же появилась нераспечатанная колода, бумага, карандаш.

      – Только просьба, братцы, – попросил Николай Николаевич, – поменьше курите. – Он показал на сердце.

      – Конечно-конечно, о чем речь! – откликнулся Семен Матвеевич, расчерчивая лист бумаги. – По сколько?

      – По копейке, а? – неуверенно предложил Вербицкий, кинув взгляд на Глеба: мол, он еще молод и на большее не потянет.

      – Боишься, без штанов оставим? – засмеялся Ярцев-старший. – Не будем мелочиться.

      – Лично я готов, – усмехнулся московский гость, ловко тасуя карты и сдавая их для игры. – Ну, Матвеич?

      – Я – пас.

      Глеб стал торговаться. Николай Николаевич не уступал, и игра досталась ему.

      – Разложимся, папа, – сказал Ярцев-младший, раскрывая карты.

      Вербицкий остался без двух[1].

      Раздали снова. На этот раз играл Глеб, притом успешно.

      – Однако же, – заметил Вербицкий. – Наш гуманитарий не только в истории разбирается… Я думал, у тебя в голове лишь всякие там битвы при Ватерлоо, Бородино…

      – Как говорится, нам, гуманитариям, ничто человеческое не чуждо, – улыбнулся молодой историк.

      Время летело быстро. Вербицкий

1

Карточный термин.