Стукач. Роман. Вадим Голубев

или заднице. Также гонял Лифанов на полосах препятствий. Не взлетел на двухметровую стену, повис на ней – колотушка дрыном «для ускорения». Отставшие в беге на следующее утро «отрабатывали» кросс в шинелях с полной выкладкой и противогазах. Когда вечерами возвращались со строевых занятий недалеко от столовой старшина приказывал:

      – Запевай!

      Измотанные парни затягивали усталыми голосами.

      – Отставить! – приказывал Лифанов и обращался к строю. – Товарищи красноармейцы! Меня ужин будет ждать хоть до глубокой ночи. А вам, если будете петь козлиными голосами, придется лечь спать голодными. Запевай! Мою любимую!

      – В целом мире большом нету силы такой, чтобы нашу страну сокрушила. С нами Сталин родной и железной рукой нас к победе ведет Ворошилов, – взлетала над солдатскими головами недавно сочиненная, но ставшая любимой всем народом песня.

      – Вот так! – удовлетворенно изрекал младший командир. – Левой, левой, левой! Выше ножку, шире шаг!

      Лупил он еще раз кого-то, кто не тянул высоко ногу в пропыленном ботинке. Служивые крепились. Преодолевая усталость, голод, полученные удары бодро пели. Ведь нельзя было плохо петь про товарища Сталина. После глотали сытный, но не вкусный ужин. Приводили себя в порядок и отходили ко сну после команды дежурного: «Отбой!»

      Затем были принятие Присяги и распределение по ротам. С каждым вновь прибывшим знакомились командир роты и политрук. Вытянулся перед ними и Колька, когда до него дошла очередь.

      – Комсомолец? – спросил капитан, тот самый, что принимал пополнение.

      – Никак нет, товарищ капитан!

      – Почему?

      – Вот, здесь написано! – ткнул в личное дело чернявый, крючконосый политрук с комиссарской звездой на рукаве.

      – Дядя – кулак, репрессирован. Отец – подкулачник. Трудится в настоящее время в колхозе…

      – Дядю отпустили, он сдал мельницу в колхоз. Тоже в колхозе и работает… – вставил Казаков.

      – Вы, красноармеец, пока помолчите! О чем надо будет – спросим! – прервал его политрук. – Вот с какой публикой приходится работать!

      – Да, ладно, Изя! – остановил его командир. – У нас полроты такой контры. Ничего, перекуём! Лифанов! Как проявил себя красноармеец Казаков во время прохождения «курса молодого бойца»?

      – Смышленый, старательный, схватывает налету, однако по политической части слаб. На политзанятиях лоботрясничает, овладевать основами марксизма-ленинизма-сталинизма не желает. Полагаю, что подобным поведением он закрыл себе дорогу в комсомол, ну и, соответственно, в младшие командиры, – отбарабанил старшина.

      – Он один такой в пополнении?

      – Никак, нет! Еще шесть человек. И все к нам в роту…

      – Что же вы, товарищ старшина, не сумели отбиться? – усмехнулся капитан.

      – Пытался! Ни в какую! Говорят, что вы товарищ комроты – новый Макаренко (основоположник