Жизнь и её винтики. Рассказы. Любовь Новгородцева

дефиле и всё.

      «Почему у нас никогда нет денег? – хотела взбунтоваться Наташа. – У всех есть, а у нас нет?» – но не успела.

      У мамы пиликнул телефон, оповещая о том, что пришло сообщение. Мама тут же кинулась к нему, как будто от этого сообщения зависела вся её жизнь, лицо мгновенно загорелось интересом.

      – На эсэмэски у тебя почему-то всегда есть деньги, – буркнула Наташа.

      – Что? – быстро-быстро тыкая пальцем в телефонные кнопки, рассеянно переспросила мама.

      Девочка не ответила. Усилием воли она подавила в себе это глупое восстание. Подхватив на руки кота, который, выпрашивая внимания, тёрся у её ног, ушла в комнату с неработающим телевизором и расправила себе кровать. Спать ей ещё не хотелось, но и с мамой разговаривать тоже.

      Ну почему жизнь так несправедлива? Почему Светлана Михайловна придумала это дурацкое дефиле? Как будто нельзя было придумать что-то другое! Почему у мамы вечно ни на что нет денег? Почему папа не приезжает? Ну допустим, поссорились они когда-то с мамой. Так поссорились, что на всю жизнь. Но она-то, Наташа, разве в чём-то виновата перед ним? Мог бы хоть письмо написать… И в конце концов, почему Сашка Лазарев не обращает на неё никакого внимания? Ну хоть бы… ну хоть бы ручку попросил на уроке. Или карандаш…

      Накрывшись одеялом с головой и свернувшись калачиком на холодной простыне, Наташа притянула к себе тёплого кота. Кот прижался к её животу, замурчал от удовольствия. Как, должно быть, ему хорошо живётся! Никаких проблем.

      На следующий день в школе, не успела она зайти в класс, к ней подступили Дашка Сорокина и Лизка Пирогова и потребовали объяснений:

      – Колесникова, ты почему вчера не пришла на репетицию?

      – Я… забыла, – пролепетала Наташа первое, что пришло в голову.

      – Забыла она! Значит, на лбу себе записывай: завтра в четыре! Поняла?

      – А вы ей сами на лбу напишите, чтобы точно не забыла, – хохотнул пробегавший мимо Ванька Пашков. За ним пробежал Сашка Лазарев и тоже засмеялся.

      – В следующий раз так и сделаем, – наставительно произнесла Дашка.

      Наташу всегда злил этот её тон: возомнила себя самой главной в классе! Но сейчас куда сильнее задел Сашкин смех. Получается, Сашка был как бы заодно с ними, по другую сторону от неё.

      На уроке, а это был урок истории, она присутствовала только физически, мысли снова унесли её в спасительный мир мечтаний.

      На этот раз она тяжело заболела, и её увезли на скорой в город. Оказалось, что у неё больное сердце, ей сделали операцию и кое-как спасли. Когда вернулась домой, похудевшая, осунувшаяся, одноклассники стали относиться к ней с некоторой опаской и уважением. Никто не обзывался и не толкался. Дашка с Лизкой вообще обходили за три метра. Сашка тоже долго не знал, как к ней подойти. Наконец, решился. Подошёл, когда она одиноко стояла у окна в школьном коридоре, рисуя на запотевшем стекле ромбики и кружочки. Он виновато склонил свою белобрысую голову и сказал:

      – Ты