Нежить. Домовой второй категории. Алексей Еленов

же – не знаю.

      – Странно… Ведь если б мы толпой на них навалились, так, глядишь, и проблемы бы уже не было. А если не сами, так в Департамент сообщить, чтобы они там Наверху разрулили ситуацию.

      – Не знаю, не знаю, Фитун… Я ему то же самое говорил, но он только руками замахал. А я чувствую, что скоро тут и вправду – или сам загнусь, или эти бабы водяные ухайдокают меня окончательно, – Перелой устало прикрыл глаза.

      – А когда это у тебя началось-то всё? Вроде, раньше ты бодренький бегал.

      – Да, может, с год назад или около того. Аккурат месяца через три, как дом заселили.

      – Не нравится мне вся эта бодяга, – Фитун поднялся на ноги. – Моздыль, кажется, тоже около года назад к нам приехал на повышение?

      – И что?

      – Не знаю, не знаю… Только вот что, Перелой, давай-ка ты ему пока вообще ничего не говори о том, что я к тебе приходил, и что мы с тобой на эту тему болтали. Хорошо? А мы всё-таки попробуем на па́ру чего-нибудь придумать. А? У меня в доме, тьфу-тьфу, – Фитун сплюнул через левое плечо, – вроде всё нормально, так что, думаю, время я на тебя найду. Я так понял, тебя эти красотки больше по ночам донимают? Так ведь?

      – Да они не меня самого донимают, а дом поганят – плесень всюду натаскали, слизь какую-то, мокрицы ползают по щелям. Я просто не успеваю потом после них прибирать. Дом-то новый, крыша не течёт нигде, трубы тоже. Люди понять не могут, откуда вся сырость эта берется, жалобы пишут во всякие свои инстанции, – он помолчал немного. – Хотя и на меня все втроем уже пару раз кидались, дескать, чтоб не мешал им и не лез в их дела. Представляешь? Хорошая постановочка вопроса – это я, оказывается, лезу в их дела! Не они ко мне, а я к ним! Сперва пытался разговаривать с ними по-хорошему, думал, вразумлю – нет, всё впустую, как не слышат!

      – Ладно, это всё слова и эмоции… Они что же, каждую ночь наведываются? – Фитун поднялся, разминая ноги.

      – Последние месяца три, как тепло стало, так считай каждую. Часам к двум обычно появляются.

      – Погоди! А как они в дом-то попадают? Ведь на ночь все двери у тебя закрываются? Не сам же ты их проводишь сквозь стены?

      Дело в том, что не́жить имела возможность проходить сквозь разные препятствия. Но тут действовали свои законы. Домовой, к примеру, мог без проблем проходить сквозь стены, двери, мебель и прочие предметы, но только в пределах того дома, в котором служил. Для этого нужно было лишь проявить чёткое намерение, сказать мысленно что-то типа: «Иду сквозь эту стену (или шкаф, или диван, не важно)» и всё, топай вперед без опаски. Другой же домовой мог войти в чужой дом только через открытые двери или окна (то есть, как обычные люди), либо если его брал за руку «хозяин» этого дома и проводил за собой. Вообще, взяв за руку, домовой мог провести в свой дом кого угодно – и водяного, и кикимору, и банника. Другое дело, что домовые этого никогда не делали – не́ за чем. Также дело обстояло и с прочей не́житью: водяными, банниками, полевыми, лешими и т.д. Последние, к примеру, могли проходить сквозь любые деревья, камни и прочее, но только на обслуживаемой территории.